Шрифт:
Закладка:
И я, кажется, даже весело кричал и улюлюкал от этого восторга, переполнявшего меня и требовавшего выхода наружу. Ведь ТАК я ещё не летал! Даже парашют с этим не сравнится. Особенно круглый «людской десантный», а не спортивное «крыло», с которым я так ни разу и не сподобился прыгнуть. Были возможности, но… не прыгнул. Жена прыгала, а я — нет. Ну да ладно — зато она на «Пегасах» не скакала!
Небо. Воздух. Ветер… вот ветра, кстати говоря, как раз и не было. Точнее, он был, да ещё как был, но не там, где были наши лица, грудь или голова коня. Ветер за пару метров перед его лбом разделялся надвое, словно разбиваемый невидимым волнорезом, и уходил двумя отдельными потоками сразу под крылья с боков, давая им подъёмную силу. Так что, можно было не щуриться и никаких защитных очков не надевать.
Воздух, Ветер… но, самое интересное, здесь были не только они. Здесь ещё и Вода была! Те самые облака, к уровню которых мы с Тверским поднялись. К уровню и выше этого уровня, пробив собой всю их толщу.
Вода… я её чувствовал. Я с ней здоровался. Она ко мне тянулась. И её было очень, очень-очень много! Так прям и подмывало чуть похулиганить и устроить дождь…
Но я не стал этого делать. Водников в нашей группе, считая меня, всего двое. А значит, кайф от дождя, поймаем тоже — только мы. А вот всем остальным будет совсем не в кайф! Занятие-то под открытым небом. И прерывать его инструктора не будут. А скакать по мокрой траве, мокрому, на холодном пронизывающем декабрьском ветру — удовольствие ниже среднего. Для любого, кто не является Одарённым Стихии Воды.
Так что, не стал я хулиганить. Чётко следовал указаниям скакавшего рядом Инструктора и излишней дурацкой инициативы не проявлял.
* * *
— Что ж, понимаю теперь, что ты имел в виду в столовой под «растрясёт», — позже, возвращаясь от конюшни к своему общежитию, которое было от неё довольно-таки далеко (точнее, это конюшня отстояла далеко от общежитий, видимо, чтобы не смущать тонкий нюх Аристократов своими ароматами), говорил я Тверскому, делясь с ним свежими впечатлениями. — На такие приключения, действительно, лучше с лёгким животом ходить. Спасибо.
— Да ты ж и так не ел считай ничего, — пожал плечами Максим. — Один салатик какой-то, да пару яблок.
— Ну, так я ж говорил уже: на диете сижу, — последовал ответ от продолжающего дебильно улыбаться меня.
— Стрёмная у тебя диета. Кони на такой диете двинешь…
— Ну, пока не двинул.
— А ты, что, серьёзно сегодня первый раз летал? — снова задал мне свой вопрос Тверской.
— Серьёзно: так — первый раз. Я даже не знал, что так вообще можно было.
— И отец тебя ни разу не катал?
— Нет. У меня ж Дара не было, ты же помнишь.
— Помню… «Так» не летал, а как летал?
— Ну, на самолёте только.
— На самолёте — это не то, — поморщился Максим. Я на это только беспомощно развёл руками. — Понравилось?
— Безумно! — совершенно честно ответил ему я. — А занятия по верховой езде всегда такие весёлые?
— Нет, — хмыкнул Максим. — Это пока, первые месяцы. Обвыкнуться дают. А потом…
— Что потом? Ты уже знаешь?
— Брат старший рассказывал. Он тоже Воздушник.
— И что же? — с живейшим интересом поторопил Тверского я.
— Потом отработка площадных атак с воздуха будет. Уже на полигоне. Имитация воздушного боя… и десантирование, — появилось на последних словах Княжича Тверского плохо скрываемое ехидство пополам со злорадством. — Точнее, это у ВАС десантирование. А у НАС, Воздушников, «бомбометание» на точность!
— Десантирование, — разом нахмурился я. — А какой парашют? Круглый или спортивный?
— Парашют? Ты что, Бездарь? Забудь! Одарённые без парашютов на головы врагам прыгают. Пока ты на этой тряпке спускаться будешь, болтаясь во всех этих бесполезных верёвках, тебя уже в пепел превратят и по ветру пустят. Или заморозят. Или, как капусту ту нашинкуют…
— Без? — осторожно переспросил я. Улыбка на этих словах исчезла с моего лица окончательно. Подозреваю, что и цвет лица… слегка изменился. В сторону бледности.
— Без, — злорадно подтвердил Тверской, удовлетворённо наблюдая за изменившимся выражением моей вытянувшейся рожи.
— Точно?
— Точнее не бывает, — расплылся в улыбке от уха до уха он. А потом счёл нужным немного пояснить. — Это ещё от Рюрика пошло. Если верить летописям, он со своим Хирдом так первые города в Гардарике брал. Тот же Киев.
— На конях летающих? — удивился я, так как мне было трудно представить урмана на коне. Они ж, вроде моряками были.
— Нет, — хмыкнул Максим. — Олег Вещий весь Рюриков драккар с хирдом в небеса поднимал. Трувор с Синеусом туман нагоняли. Враги атаки с воды в этом тумане ждали, всё внимание и силы на море сосредотачивали… пока Рюрик со своими хирдманами им прямо на головы сыпаться не начинали. Ему ж самое главное было в крепость, за стены попасть… чтобы не сжигать полностью весь город со всеми зданиями и населением он же сюда жить, а не карать плыл… А, к тому времени, как защитникам туго становилось, как раз и основные корабли подходили, уже, как положено, по морю — всем уже не до них было.
— Круто, — признал я. — Но драккар — это драккар. Почему, тогда, сейчас — кони?
— Так драккар особо посуху не погоняешь. Не весь же путь от города к городу его по небу вести? Да и на конях, на самом деле, быстрее получается. Конь манёвреннее и проворнее. В стаю-то мелких подвижных целей сложнее попасть, чем в один-два больших неповоротливых корабля.
— Хм, действительно, — задумался я. Потом спросил. — Но, пусть, это раньше так было — конница, корабли, все дела. Но сейчас же самолёты есть. Не проще ли на них? Не быстрее ли?
— Нет, не быстрее, — серьёзно ответил мне Тверской. —
