Анубиса не пришлось просить, он мгновенно вышел на рабочую частоту и выплеснул поток силы. А не хочешь, дорогой масон, мой особый всполох? С добавкой Знаков? Сейча…

Заклятия, его и моё, не успели даже сформироваться. Эфир взвизгнул! Сбивая концентрацию, эфирные плетения и щиты. И в тот же момент Jabberwock рванул к дальней стене и врезался в неё всей тушей.

* * *

Перед глазами стояла белая пелена, словно я ослеп. В голове клубился болезненный туман, отчего додумать даже одну мысль до конца не получалось. А по лицу текло что-то обжигающе горячее. Кровь? Я ранен? Пальцы вслепую нащупали нос, из которого сочилась влага. Нет, это ерунда. А глаза? Я моргнул раз, другой, третий. Зрение неохотно возвращалось после вспышки, устроенной Jabberwock’ом.

В десяти шагах от меня на коленях стоял колдун. Зажмурив глаза, прижав ладони к ушам и раскачиваясь всем телом из стороны в сторону. Он был ближе к вспышке, и досталось ему сильнее, чем мне. Тем не менее сознание к нему возвращалось.

Добить! Немедленно! Пока он не пришёл в себя. Вот только Анубис был оглушён не меньше моего, и я не мог его дозваться. А эфир вокруг дрожал так сильно, что начертить даже крохотный Знак было невозможно.

— Кххх… Кхххостя… Дершии…

Голос Кижа был слаб, будто у умирающего. А следом послышался звон, и рядом со мной упал палаш мертвеца. Я ухватил его за рукоять, размахнулся и швырнул в колдуна.

Глава 36

Куздра

Палаш блеснул в воздухе серебристой рыбой, выскочившей из воды. Ударил колдуна по руке, распоров камзол, и кончиком чиркнул по горлу.

— А-а-а-а!

Он заорал и обеими руками схватился за рану. Удар пришёлся вскользь, не задев артерию, а только разрезав кожу, но колдун запаниковал. Выпучив глаза и вереща ошпаренным поросёнком, он попытался вскочить на ноги. Упал, забил ногами по полу, не отпуская рану. Снова вскочил, на этот раз успешно, и кинулся прочь. К дальней стене зала, где в воздухе полыхало эфирное пламя, оставшееся от Jabberwock’а.

Очумевший от контузии, колдун не до конца утратил разум — оставшихся инстинктов хватило, чтобы не лезть в огонь. Он затормозил перед ним, метнулся в одну сторону, в другую, споткнулся и упал на колени.

— Нет! Нет! — заорал он на авалонском. — Я не могу умереть!

Левой рукой он продолжал зажимать рану, а правой полез за пазуху. Скользкими от крови пальцами вытащил крохотный плоский флакон и зубами вынул пробку. Запрокинув голову, влил себе в рот жидкость, дёрнул кадыком и закашлялся.

— Никогда! — хрипло прокаркал он. — Никогда Дети Дану не будут умирать от руки низших существ!

Тело колдуна начало бугриться под одеждой. Пальцы затрещали, удлиняясь и превращаясь в когти. С громким хрустом он выгнулся и, рыча, потряс головой, из которой вытягивались изогнутые рога. А когда он начал вставать, ноги у него оказались гораздо длиннее человеческих, с дополнительным суставом ниже коленей. Да что ты такое, тварь⁈

Обернувшись, колдун нашёл меня взглядом, и его глаза полыхнули багровым пламенем.

— Некромант! Меня предупреждали о тебе!

Голос преобразившегося авалонца гремел трубой, а сам он напоминал демона или древнее чудовище.

— Прежде чем я убью тебя, — он указал на меня когтем, — ты ответишь мне на вопросы! И может быть, я не буду жрать тебя живьём!

Разлитый по подземелью эфир не давал рассмотреть, что за магия создала такую жуть. Явно что-то древнее, тёмное и неприятное, скорее всего, связанное со старой ритуалистикой и алхимией. Я встречал упоминания подобной гадости в некоторых книгах, исключительно в негативном ключе. Такие преображающие эликсиры выжигали мозги лучше любых дурманящих зелий. Несколько приёмов — и человек превращается в пускающего слюни идиота. Хотя как средство последнего шанса они были весьма и весьма эффективны.

— Приготовься, смертный!

Демонический колдун шагнул в мою сторону, оскалившись и расставив руки в стороны. Честно скажу — страха у меня не было ни капли, скорее брезгливость к мерзкой твари. Хочет драться? Пожалуйста! Как раз для такой погани у меня припасён отличный посох, чтобы лупить по рогатым головам.

Встав на ноги, я вытянул руку и достал из пустоты Последний довод. Тёплое древко под пальцами дарило уверенность, а само присутствие мощного инструмента, полного силой под завязку, успокаивало дрожащий вокруг эфир.

Бить grand wand’ом колдуна? Слишком много чести! Я вытянул Последний довод и швырнул в демона сгусток чистой силы.

Бумс!

Он не ожидал подобной атаки. Его опрокинуло на пол и протащило несколько шагов, один из рогов, зацепившись за камни, обломался. Потеря привела колдуна в ярость — вскочив, он опустил голову и снова кинулся на меня, будто хотел забодать оставшимся рогом.

Бумс!

Бумс!

Бумс!

Не жалея силу, я отбрасывал его раз за разом. Но тварь обладала жуткой сопротивляемостью и после каждого падения бросалась в новую атаку. Разум в её глазах угас, оставив только тупую злобу и желание убивать. Она хрипела, рычала и разбрызгивала пену из пасти, всё больше превращаясь в животное. И судя по всему, действие эликсира не имело обратного эффекта. Уж и не знаю, на что рассчитывал колдун, выпив эту дрянь

Бумс!

Я снова отбросил тварь. Остатки сапог слетели с её ног, обнажив здоровенные раздвоенные копыта. Одежда превратилась в рваньё, больше напоминающее свалявшуюся шерсть. Сейчас опознать авалонца в этом существе не смогла бы и родная мать.

Чёрт! Как же медленно grand wand подтягивает резерв для следующего удара. Сейчас бы её ещё раз, без задержки…

За моей спиной громыхнул выстрел. Раскалённый снаряд «громобоя» с визгом пронёсся мимо, прочертил в воздухе ослепительную черту и огненной вспышкой окутал морду твари.

Тело козлоногого демона отбросило ещё на пару шагов, но этого хватило с лихвой. Всё ещё пылающий эфир, след чудовищного Jabberwock’а, объял тварь с головы до ног. В уши ударил крик, полный боли и ужаса. Рогатая фигура заметалась в синем пламени, разевая пасть, разбрызгивая искры, не в силах найти выход. И через минуту рухнула, сожжённая до костей.

* * *

— Глокая куздра! — прохрипел голос позади меня.

Я обернулся и встретился взглядом с Кижом.

— Что?

— Горит, говорю, коза драная, — мертвец прокашлялся, слабо улыбнулся и уронил руку с «громобоем». — Что-то меня приложило, Константин Платонович, даже шевелюсь с трудом. Вы, наверное, тут меня оставьте. Может, отлежусь и вас потом догоню.

— Не болтай глупостей.

Подойдя к Кижу, я опустился на колено и положил ладонь ему на лоб. Анубис уже почти пришёл в