— Почему наследник расхаживал по замку? Как ты её выпустила из гостиной? Мы о чём договаривались?

Софья сидела на диване, а отец, князь Мещерский нависал над ней грозной фигурой.

Она не пыталась оправдываться, знала, что всё равно бесполезно. Лучше промолчать, и тогда он выговориться и потом она сможет пойти к сыну.

У Софьи тоже болела голова. Эта противная мадам Окри, которую посоветовала графиня Волина, зажгла в курительницах какую-то траву, которая как она говорила поможет общаться с духами. И что теперь? Ирэн Виленская ушла в смятении, потому что медиум, видимо, сама надышавшись своей отравы, понесла какую-то чушь.

Что Ирэн подумает про Софью, она же хотела с ней поговорить, она увидела в ней ту, которая вырвалась из этого круга зависимости, сначала от отца, потом от мужа, которые всё и всегда решают за тебя.

Софья Мещерская мечтала о том дне, когда больше не надо будет делать то, что говорит отец, но, видимо, этот день никогда не настанет.

Задумавшись, она пропустила последние слова, которые сказал князь Мещерский, но по привычке со всем соглашаться, кивнула и кротко произнесла:

— Да, отец

— Что да? — снова повысил голос князь, — ты слышала, что я сказал?

Софья Мещерская испуганно смотрела на отца:

— Нет, я задумалась

— Я сказал, завтра поедешь к Виленской и что хочешь говори и делай, но выясни, что она узнала

Княгиня Софья кивнула, а в душе радостно всколыхнулась, — возможно её отпустят одну, — но радость тут же испарилась, потому что князь добавил:

— С тобой поедет кузен.

— Теперь иди.

Софья вышла из кабинета, и из-за фальшивой стены вышел человек в тёмной плаще.

Князь Мещерский протянул ему сложенный лист бумаги. Человек открыл и взглянул, это была копия записки.

Князь достал толстый кошелёк и передав его человеку в плаще сказал:

Завтра молодой Дадиани будет в парке, надо ускориться. В любой момент может всё измениться.

Глава 34.

Проснувшись утром, Ирэн сперва не могла понять, где она находится. Но постепенно всё встало на свои места.

Чувствовала она себя на удивление хорошо. Значит всё-таки горное снадобье бабушки Нино оказалось чудодейственным.

Не успела позвать горничную, как дверь отворилась и буквально обгоняя друг друга зашли Прасковья Валуевна и княгиня Дадиани.

— Ай-ай, я же говорила, что моё снадобье подействует! — громко, как и всегда, заявила бабушка Нино

Прасковья Валуевна, тоже отличавшаяся громким голосом, не отставала:

— Ирэн, как ты себя чувствуешь?

Ирэн, которой как раз горничная помогала встать, улыбнулась:

— На удивление хорошо и… очень хочется есть

Княгиня Дадиани явно с превосходством во взгляде посмотрела на Прасковью Валуевну, как бы произнося: — я что говорила!

В комнату как раз внесли столик с чашкой отвара и небольшой тарелкой с бульоном.

Ирэн посмотрела на это безобразие, и прислушавшись к себе заявила:

— А знаете, что, дамы, пойдемте в общую столовую, я бы хотела позавтракать со всеми вместе.

И как выяснилось, это было лучшее решение, потому что все, и дети, и отец извелись не понимая, что произошло.

Ирэн попросила дам не вдаваться в подробности, объяснив случившееся лёгким женским недомоганием.

На завтраке был и Путеев, который сокрушённо покачал головой:

— Ирэн Леонидовна, пришёл вчера поздно, так меня к вам не пустили. Но я, знаете, поехал к доктору Волотову и всё у него выяснил. Это очень опасно!

Ирэн предупреждающе взглянула на Путеева. И тот сразу поняв, что Ирэн не хочет обсуждать это при детях перевёл тему.

— А кто такой Волотов? — зацепилась Ирэн за новое имя

— Так это же доктор, который вас вчера лечил, — удивлённо, что Ирэн не в курсе сказал Путеев.

Тут же раздался громкий голос княгини Дадиани:

— Вай, я не могу, лечил! Это наш отвар лечил, а доктор ваш так, только поговорить.

После весёлого завтрака, Ирэн отправила записку Виленскому с просьбой приехать для разговора.

Виленский примчался через полчаса, она даже не успела разобрать все остальные дела, которые начала готовить к поездке в Горное княжество.

Ирэн вместе с Виленским прошли в кабинет.

— Ирэн, что произошло, мне доложили, что вы приболели

Если Ирэн и удивилась, что кто-то докладывает о том, что с ней происходит, то ненадолго. Понятно же, что особенно здесь в столице, ты словно под стеклом, хорошо, что ещё не приколот на булавку как бабочка в коллекции энтомолога.

— Спасибо, Сергей, мне уже гораздо лучше, но я бы хотела поговорить о другом. Возможно, то, что я скажу является смертельно опасной информацией. Но кроме вас мне не к кому обратиться и не с кем посоветоваться.

Виленский молча, взял руку Ирэн, приложил к своей щеке:

—Я благодарен вам за то, что вы наградили меня доверием.

И поцеловал тыльную часть ладони. Это был волнительно.

Ирэн рассказала, что вчера была у князя Мещерского, в гостях у его дочери, на так называемом «мистическом сеансе». И рассказала, что там она встретила мальчика, лет тринадцати, сына Софьи Мещерской. И он просто вылитый великий князь Николай, старший брат императора, которого Ирэн видела на семейном портрете в малом дворце Кремля.

Виленский молчал. Ирэн решила дать ему время, потому как понимала, насколько это страшная информация. Особенно в свете того, что происходило и продолжает происходить в империи.

Через некоторое время Виленский отмер и произнёс:

— А князь Мещерский у нас тоже в Государственном Совете, и вся «стариковская» часть Совета на его стороне. И его ставленники есть и главном штабе и