Шрифт:
Закладка:
На этот раз в вагоне царила ночь, в углу валялась пара сломанных скамеек, а на полу лежал юноша. Сначала я испугалась, что он мертв – его глаза были закрыты, ни один мускул не шевелился, – но потом он глубоко вздохнул, и я успокоилась. Тихо поднявшись со скамьи, я подошла к нему. Определенно тот же мальчик, только старше – лет шестнадцати на вид. Неужели он все эти годы так и провел здесь? Я рассматривала его неподвижное лицо. Точеные скулы, прямой нос, высокий лоб, тонкие, сердито поджатые губы. Рядом с ним валялось несколько камней и белый огрызок мелка.
– Я знал, что ты когда-нибудь вернешься, – раздался тихий голос, и юноша резко открыл глаза.
«…вернешься», «…вернешься».
– Ты помнишь меня?
– Конечно, у меня не так уж много посетителей, – хмыкнул он, оставаясь на полу и с любопытством разглядывая меня.
– Но это же только сон.
«…сон», «…сон».
– Чей? Твой или мой? – снова усмехнулся он.
– Это уже что-то совершенно невразумительное, – промямлила я.
Юноша только посмеялся. Он стал куда более похожим на человека, чем в детстве.
– Снова будешь задавать мне вопросы?
– Только если тебе есть что мне рассказать.
– Как грустно, что ты нагло используешь меня для информации.
– А чего ты хотел? Я, к твоему сведению, просто сплю.
– Что ж, мне особо нечего рассказывать. Поезд все так же стоит, я все так же сижу здесь, Тьма все также не приходит ко мне.
– И ты все так же ничего не помнишь о себе?
– Нет. И даже забываю. Из моего детства остались только эти стены и ты. Чем я занимался последние шесть лет – не имею ни малейшего понятия!
– Тебя это не пугает?
«…пугает», «…пугает».
– Нет. Но меня это бесит.
– Могу представить.
– Нет, не можешь. И надеюсь, тебе никогда не придется.
Он резко сел, и я невольно отшатнулась. Но юноша если и заметил, то вида не подал. Его глаза пугающе блеснули:
– Знаешь, что я услышал? Древо все еще растет, и корни становятся все длиннее и толще!
– Я не знаю, что это.
– Нет? – он удивленно выгнул брови и хитро улыбнулся: – Ну тогда у тебя будет повод вновь прийти сюда.
– Это нечестно, я не могу это контролировать.
– А ты попробуй, вдруг получится.
Его очертания начали рассеиваться, как и в прошлый раз. Вокруг снова собралась серая мгла, а потом пространство опять сгустилось, вот только из-за кромешной темноты я с трудом различала предметы.
Бум. Бум. Бум.
Яростные удары оглушили меня, и к ним вдруг прибавился стук колес. Впереди я различила фигуру, неистово колотящую в дверь. Этот человек был так силен, что от его ударов в металле оставались глубокие вмятины. Внезапно фигура замерла и обернулась. Мои глаза уже немного привыкли к темноте, и я тут же узнала его. Юноша стал старше, наверное, теперь ему было чуть больше двадцати. Он тоже узнал меня и оказался рядом быстрее, чем я успела моргнуть. Его глаза горели безумием. Он резко сжал мои плечи и забормотал:
– Я знал, что ты вернешься, я знал! Ты вытащишь меня отсюда! Я больше не могу… Она убьет меня… Тьма… Или нет… Я не знаю… Что-то происходит со мной, понимаешь?? Я не хочу этого, не хочу!!! Помоги мне! Ты можешь вытащить меня отсюда! Помоги мне!
Эха на этот раз не прозвучало. Я растерянно смотрела в его отчаявшиеся глаза и не знала, что мне делать.
– Но я ведь только сплю…
– Да прекрати же! – закричал он и встряхнул меня за плечи так, что я всерьез испугалась за свою жизнь. – Я могу говорить с тобой! Я могу касаться тебя! Я могу… я могу…
Мгновение, и он вдруг впился мне в губы. Я попыталась вырваться из его рук, оттолкнуть его, но у него была железная хватка. Я ощутила, как колотится его тело, как его обуревает неконтролируемая страсть, и я в ужасе начала колотить его куда придется. Он отпустил меня, и я тут же отскочила в сторону:
– Не смей прикасаться ко мне! – в гневе закричала я.
– Я…
– Замолчи!
На его лице – недоумение. Он словно не понял, что только что сделал. Какое-то время он с болью смотрел на меня, а потом сухо произнес:
– Мне нужно выбраться отсюда.
Бум. Бум. Бум.
Меня трясет, и от этих ударов я вздрагиваю еще сильнее. Самое время проснуться, но у меня не выходит. Я пытаюсь сообразить, что мне делать дальше, как раздается громкий стон, и парень валится на пол. Я подбегаю к нему и останавливаюсь в замешательстве. Он хватается за голову, зажимает ее между коленями и кричит, захлебываясь в рыданиях. Смотреть на это спокойно просто невозможно.
Я опускаюсь рядом и тихо спрашиваю:
– Как я могу помочь?
Он замолкает, поднимает голову и смотрит в ответ полным безнадежности взглядом.
– Ничем, – хрипит он. – Я умру здесь… Я провел здесь двадцать лет и помру здесь же. Буду здесь вечность. Почему они сделали это со мной? – он с надеждой смотрит на меня, будто я могу дать ответ. Слезы без остановки текут по его лицу. – Может, все так живут, и ты тоже?
– Нет, – качаю головой. – Я родилась в лесу, а потом жила в большом городе.
– Наверное, это здорово!
– Там тоже есть много плохого.
– Тебе делали плохо? – он нахмурился.
– Люди часто делают друг другу плохо.
– И ты тоже делала?
– И я тоже.
– Наверное, они это заслужили.
– Но мы не всегда вправе отвечать тем же.
Он замолчал, а потом вдруг вскочил:
– Нет, я здесь не подохну. Я проломлю эту чертову дверь! – Почти с нечеловеческим рычанием он снова бросился на нее.
Бум. Бум. Бум.
Каждый удар приносил ему боль, по рукам стекали капли крови, но он все бился, бился и бился… Скрип колес вмешался в шум ударов, вагон чуть сотрясся, а потом замер.
– Поезд остановился.
– Я знаю,
