— перебил я попытку напрасных объяснений. — Она тоже мне ничего не должна, я тоже не имею на неё никаких прав и никогда не имел. Всё, что я сделал для неё, на самом деле сделал для своей любимой. И теперь, лучшее, чем Мирена сможет меня отблагодарить — это принести счастье тебе. Той, кто, обладая чрезвычайно высоким саном, не посчитала зазорным помочь двум совершенным незнакомцам, которые, не будучи последователями её бога, просто зашли поглазеть на храм.

— Ули, ты сегодня чрезвычайно красноречив, — вновь засмеялась Незель. — И расхваливаешь меня так сильно, что может показаться, что ты вновь хочешь меня соблазнить. Нет, не дёргайся, я шучу. Тогда, в храме, я увидела силу ваших чувств. И просто не смогла пройти мимо тех, кто столь угоден моему повелителю.

— Значит, тебя привёл к нам Фаолонде, — заключил я. — Что же, значит эта первая вещь, за которую я ему бесконечно благодарен. Вторая — за сына.

— Я же тебе говорила, что пути повелителя запутанны, но те, кого он ведёт, никогда не жалеют.

— И я не пожалел ни мгновения.

Мы снова застыли, молча глядя друг другу в глаза, не в силах сказать больше ни слова.

— Ну что, это конец? — наконец, спросила она.

— Частично, — ответил я.

— Частично?

— Понимаешь, того, что Кенира не станет принимать твой облик, я не пообещаю. Как не пообещаю, что не попрошу её об этом сам. И чем это обернётся, когда мы все трое окажемся в одном и том же сне, сказать не могу даже я, священник Ирулин.

— Значит, ничего не остаётся, как проверить на практике, — рассмеялась Незель. — И не надейся, что я хоть чуточку расстроюсь!

— Уж я-то не расстроюсь ни капли! — криво улыбнулся я, хотя на сердце было тяжело. — Ну да ладно, не будем терять времени. Говори, что с собой забирать? Мебель не нужна, у нас её полно, для тебя найдётся даже из королевских покоев Сориниза.

Незель на секунду о чём-то задумалась, а потом сделала быстрый шаг вперёд, прижалась ко мне и поцеловала в губы. И, каким бы женатым человеком я теперь ни стал, мои губы сами по себе ответили на поцелуй. Мы стояли, сжимая друг друга в объятиях и страстно целовались. В голове крутилась мешанина мыслей, но единственным сожалением, которое я испытывал — о том, что с нами нет Кениры. Наконец, я нашёл в себе силы оторваться, дать волю голосу разума.

— Незель, но… Но как же… — я пытался сформулировать мысль, что так поступать нельзя, что мы оба пожалеем, но эти слова так и не смогли покинуть моих губ.

— Ули, а что происходит, если в одной комнате остаются красивая девушка и мужчина, помогающий ей перенести вещи? — спросила она.

Я не стал ей ничего говорить, лишь снова прильнул к её губам. Она хихикнула, от внезапного воздуха во рту мы издали совершенно неприличный звук, а потом подтолкнула меня к кровати. Я рухнул, увлекая её за собой. Незель и Кенира, как всегда, оказались правы. Закон монетки не знал никаких исключений.

* * *

Тем вечером мы вернулись очень поздно. Я не знал, как оправдаться перед Кенирой, а скрывать ничего не намеревался. Но она лишь коротко ко мне прижалась и шепнула на ухо: «Молодец». К сожалению, мы знали: то, что произошло этим вечером — прощание. Но мне действительно стало легче, в голове что-то встало на место, и я перестал напоминать карикатурного героя романтических комедий, попавшего в любовный треугольник. Теперь я мог смотреть на Незель почти что совсем спокойно, да и пребывание в одном доме с Миреной перестало вызывать ту неловкость, что сопровождала меня с того случая на пляже. А потом события навалились таким плотным потоком, что мне просто стало не до переживаний.

Вечером мы снова укладывались на матрацах, взявшись за руки, чтобы очутиться в Царстве богини и приступить к учёбе и тренировкам. Утром я, наконец, снова приступил к занятиям спортом, которые забросил на время отпуска. Я продолжал использовать ту переделанную упряжь с убитого тахару, прекрасно понимая, что артефакт пора менять, что пусть он и выполняет своё предназначение, но можно сделать что-то гораздо лучше, к тому же не только для себя.

Дни все мы, кроме, конечно же, Незель, Лексны и Паталы, проводили на одном из военных полигонов, тренируясь физически, занимались фехтованием и рукопашным боем, а потом выслушивали наставления от одного из инструкторов, которого нам направлял Жагжар. Мы все должны были стать Рюдигерами Небергами, способными выжить в любом лесу, болоте или пустыне, добывая себе еду и воду. Учились как взбираться на горы, так и нырять под водой, прятаться от чувствительных к элир монстров и подкрадываться к им на расстояние броска камня. К сожалению, все инструктора являлись действующими военными, так что времени на тренировку толпы бестолковых гражданских они могли выделить немного, только по приказу вышестоящих и без какого-то вознаграждения с моей стороны.

Ситуация с ушедшими в отставку ветеранами тоже оказалась не слишком радостной — пускать к себе домой кого попало я не собирался, а тех, за кого Ксандаш мог поручиться, на данный момент не было в городе. Понятно, что мы могли заключить соглашение клятвами Керуват, но ходили истории о лихих людях, настолько отчаявшихся, что не боялись божественной кары, а оставаться беспомощным самому и оставлять самых дорогих в мире людей в компании разных скользких типов я не собирался.

Таага я собирался выставить на защиту в любом случае, так как знал, что лучшего телохранителя не найти. Но мне хотелось минимизировать риск даже в таких вещах.

Мы с Таной навестили наших клиентов, у которых ставили дополнительные защитные контуры. Ни один из них не позволил выстрелить в своих питомцев, но зато были не против, чтобы я ткнул в каждого из них стволом Шванца, клятвенно обещая не стрелять. Увы, как и следовало ожидать, простого выхода, делающего всю нашу подготовку к путешествию излишней, не обнаружилось. Каждая из химер имела тот или иной фатальный недостаток — помимо слишком уж узких стихийных специализаций, они обладали очень ограниченным потенциалом развития, делающим их для меня полностью бесполезными. Для надёжности я прокатился по округе, ни разу не удаляясь дальше, чем требовалось для дневной поездки. Каждый раз мне удавалось вернуться домой к вечеру, чтобы устраивать совместный сон. Но, увы, на этом хорошие новости