— Пожалей парня! — сказал я. — Осознавать, что через стенку с ним находятся две насколько красивые женщины… Я бы не выдержал.

— То что они этажом ниже, тоже мало помогает! — добавил Хартан, частично выходя из ступора.

— Успокойся, Тана, — попытался его утешить я. — Отдельная спальня долго не понадобится никому из нас.

— Я и Незель будем спать с тобой в одной постели, — коварно улыбнулась Мирена.

Хартан густо покраснел, да и я сам почувствовал, что от осознания этой мысли кровь приливает к щекам.

— Не будем терять время! — сказал я, чтобы скрыть смущение. — Незель надо время собрать вещи, Тане — перенести всё на чердак. Похоже, те матрацы, которые мы тогда временно купили, понадобятся надолго, так что лучше заказать нормальную мебель, способную уместить всю нашу компанию. Ксандаш, Лексна, жду вас с Паталой вечером. Или сегодня хотите заночевать дома?

— Мы и так спали всю дорогу, — засмеялся Ксандаш, — так что отдыхать не нужно.

— Хорошо. Милая, можешь закинуть Незель в храм и помочь ей собраться? — спросил я Кениру.

— Конечно, — ответила та. — Но мне кажется, что это не лучшая идея.

— Да, Ули, — добавила Незель. — Я бы предпочла, чтобы это сделал ты.

Я вздохнул. После того случая на пляже я толком с Незель ни разу так и не поговорил, но, похоже, разговора по душам всё-таки было не избежать. Поэтому я спустился в подвал, взяв на всякий случай один из кристаллов с гармонизированной Элир Кениры, позвал Незель и мы поехали к ней домой.

Всю дорогу мы не обмолвились друг с другом и парой связных предложений. Не знаю, как она, но я пребывал в тяжёлых раздумьях. Мой опыт общения с бывшими был катастрофическим, пусть и ограничивался одной лишь Мерпати — остальные отношения состояли из ни к чему не обязывающих интрижек и как-то прекращались сами собой без драматических сцен. Но женщина, с которой я ехал сейчас в одном омни, была мне далеко не безразлична.

Уже вечерело, так что улицы города были полупустынны, так что до храма мы доехали очень быстро. Остановившись возле примыкающих к нему жилых и хозяйственных помещений, я вышел из Дарша и протянул Незель руку, которую та с благодарностью приняла. Мы поднялись в её комнату, и она сразу же начала открывать шкафы и комоды, отбирая вещи. Я же смотрел на большую кровать, с которой нас связывало немало воспоминаний. Пусть и не столько, сколько с диванчиком в её рабочем кабинете.

— Ули, — сказала Незель.

Я повернулся, заглядывая ей в глаза.

— Нам надо поговорить, — сказала она.

— Надо, — согласился я.

На этом разговор как-то утих.

— Не могу понять, как ты смогла нас заметить, — сказал я, чтобы нарушить тишину, пусть и догадывался об ответе. — Купол Алиры был безупречен.

— Попытка скрыться от жрицы Фаолонде для человека, испытывающего к той чувства, заранее обречена на провал. Особенно если таких людей два. Особенно, если эти двое занимаются делом, касающимся Права её господина.

— Да, точно, — сказал я, ответ полностью совпадал с догадкой.

Мы посмотрели друг другу снов в глаза и хором сказали:

— Прости!

— За что? — точно так же хором удивились мы оба.

Я сделал глубокий вдох и выдох и хотел внести предложение, но она меня опередила.

— Ты первый!

— Прости, что не смог тебе дать того, что ты заслуживаешь, — сказал я. — Ты мне нравишься, Незель, безумно нравишься. Нравишься настолько, что у меня не хватает слов. Но… Нет, никаких но! Я даже люблю тебя, люблю очень сильно, и готов ради тебя пойти на всё.

— Но не так сильно, как Алиру, — констатировала Незель.

— Не так. Просто по-другому. Ты для меня словно… Если бы мы с тобой не вытворяли то, о чём всегда буду помнить с теплом, я бы сказал, что ты — словно сестра, которой у меня не было.

— Ты можешь расспросить Алиру про некоторые монетки, — засмеялась Незель. — Там «сестра» и «вытворяли ничуть» друг другу не противоречат.

— Могу себе представить, — вымученно улыбнулся я в ответ. — Если бы я не встретил Кениру, то, уверен, влюбился бы в тебя без памяти. Да и теперь жутко ревную Мирену к тебе, а тебя к Мирене.

— Тебе следовало затащить её в постель! Я имею в виду Мирену, — заметила Незель, дав тот же совет, что и Кенира.

Я тяжело вздохнул, не став повторять слова, сказанные тогда своей жене по этому поводу.

— Ты очень дорога мне, — вновь сказал я. — И я просто очень хочу, чтобы ты была счастлива. А я… Уж кому-кому, а мне, женатому на лучшей женщине в мире, жаловаться не на что. Теперь давай ты. Имею в виду, за что тебе жаль?

— Ты очень хороший человек, Улириш, — сказала Незель, проведя ладонью по моей небритой щеке. — И ты мне тоже очень дорог. Прости, что я нашла другую, хотя вы с Алирой дали мне больше, чем кто-либо в мире. Я даже не могу связно сказать, как так получилось.

— Правило монетки, — сказал я.

— Что ты имеешь в виду?

— Кенира когда-то рассказывала. В монетках, если две красивые девушки живут в одном доме или надолго оказываются в одной комнате, постель неизбежна. Они просто не могут противостоять неумолимой силе вселенной. У меня на родине что-то похожее касалось… назовём их иллюзиями, с девушками, к которым приходит симпатичный сантехник, мойщик окон или чистильщик бассейнов.

— Действительно, — звонко рассмеялась она. — Очень похоже, что когда на пряже мы заняли один домик, против тебя выступил закон природы. Прости.

— Просить прощения не за что! — сказал я твёрдо. — И уж явно не за то, что у меня взыграли чувства собственника по отношению к человеку, который ему не принадлежит. Это было очень хорошее время. Ты мне помогла так, как не помогал никто, кроме Кениры. Всё, что я должен испытывать, имею право испытывать, это глубокая благодарность. Если тебе когда-либо понадобится помощь, плевать, в моих ли силах помочь или нет — зови. К счастью, теперь для этого теперь достаточно спуститься на один этаж по лестнице.

— Ули, Мирена, она тоже…

— Я знаю,