* * *

Отвозивший девушек остров летел на предельной скорости, и Прай радовался тому, что здесь, наверху, так шумит ветер – может, никто не услышит, как колотится его сердце в предвкушении встречи с Эйной. Еще немного – и они наконец-то увидятся вновь. Он вернет девушек живыми и даже относительно благополучными и этим докажет, что никак не связан с похищением. Благодаря ему, Праю, клан Львов восстановит свою поруганную честь. Эйне больше не в чем будет его упрекнуть, и ее былое расположение вернется. Они поговорят, быть может, даже вновь сходят на свидание, и, дождавшись подходящего момента, Прай предложит ей бежать с ним и стать его женой. Женой наследника вождя самого сильного клана на Боудике. Неважно, что она Наставница. Важно лишь то, что им суждено быть вместе, это ясно как день.

В этот раз дорога показалась столь невыносимо долгой, что Прай уже решил: видимо, они сбились с курса. Но вот, наконец, внизу показались знакомые очертания островов, и путешественники стали спускаться к наибольшему из них. Их появление не осталось незамеченным – навстречу тотчас поднялся небольшой летающий островок Воительниц. Те наверняка были обеспокоены, но, увидев рядом с воинами-мужчинами своих подруг, целых, невредимых и весело приветствующих их, радостно закричали и замахали в ответ.

Летающие острова опустись на широкий, весь пестреющий цветами луг на берегу неглубокой, но быстрой и прозрачной реки. Там их уже встречали несколько женщин в сиреневых платьях. Бывшие пленницы (за исключением Ювилэ, которая, как и собиралась, осталась на летающем острове вместе с Маару) попрыгали на землю и бросились обниматься с подругами. Когда радость встречи, обильно сопровождаемая бессвязными восклицаниями, криками и даже слезами немного поутихла, Прай напомнил о себе и попросил отвести его к Мудрейшей.

– Нет необходимости, – ответили ему. – Мудрейшая сама скоро явится сюда. Да вот она уже идет.

Завидев уже знакомую ему пожилую женщину в сопровождении двух старших Наставниц с четырьмя браслетами на запястьях, Прай сделал все в точности так, как учил его Обсидиан: склонился в поклоне, поприветствовал Мудрейшую из женщин Боудики и поинтересовался ее здоровьем, выразив при этом надежду, что его собеседница и телом, и духом полностью отправилась от пережитого потрясения.

Выслушав его, пожилая женщина одобрительно цокнула языком:

– Не знаю, кто учил тебя говорить, юноша, но у тебя определенно был хороший учитель.

И тут же разбавила сладость своего комплимента изрядной порцией горечи:

– Но не надейся, что твои красивые слова сильно тебе помогут. Мы благодарны тебе за то, что ты вернул нам наших сестер, – но и только. Учти, что Львы пока что нами не прощены. Возможно, ты и не виноват в похищении напрямую, как и часть твоих соплеменников, но полностью вину со Львов это не снимает. Вы все равно повинны в том, что заставили нас страдать из-за внутренних ссор в вашем собственном клане. А в какой-то мере вы наказали и всю планету. Вместо свадебного времени Парад лун в этом году обернулся трауром. Все наши девушки остались без мужей, а все женихи Боудики – без Невест. Всем придется ждать следующей весны, и Львам, разумеется, в первую очередь. И то, что клан Львов сейчас взял силу и подчинил себе многие другие кланы, нам не указ. Накануне следующего Парада лун станет ясно, будут допущены женихи из твоего племени на Остров Невест или нет. А до тех пор я не желаю ничего даже слышать о Львах.

«Да уж, у женщин на Боудике действительно слишком много воли», – подумал Прай, но вслух, конечно, ничего не сказал. Просто остался стоять на месте, и когда Мудрейшая и ее молчаливые сопровождающие развернулись, чтобы идти, остановил их движением руки.

– Тебе что-то неясно? – нахмурившись, поинтересовалась Мудрейшая.

– Я понял, что ты сказала, – со всей возможной сдержанностью и достоинством ответил Прай. – Но у меня есть здесь еще одно дело. Я хочу увидеть Эйну.

После этих слов спутницы Мудрейшей изменили своему стойкому молчанию и дружно издали какой-то звук, явно выражающий негодование. Главная Наставница побледнела и так резко мотнула головой, что в ее ушах звякнули длинные серьги такого же серебристого цвета, как ее волосы.

– Это исключено, – строго проговорила она. – И не потому даже, что мы не приветствуем встречи Наставниц с мужчинами. Эйна сама не хочет больше тебя видеть.

– Она так сказала? Сама сказала? – вскинулся Прай, но Мудрейшая и ее спутницы, не удостоив его ответом, развернулись и удалились прочь. А одна из оставшихся на лугу Наставниц подошла к ним и приказала тоном, не терпящим возражений:

– Вам пора возвращаться на Геару.

И Праю нечего было на это возразить.

Обратный путь прошел в молчании. Без звонких и нежных голосов девушек на летающем острове сразу стало скучнее. Ювилэ и Маару, стоя с двух сторон от Прая, пытались как-то его утешить, уверяли, перекрикивая шум ветра, что все не так уж плохо, за год много чего может произойти, все забудется, и к следующему Параду лун Наставницы обязательно простят Львов. Но он почти не слушал их увещеваний, ведь истинной причины его огорчения и гнева девушки не знали. Да и не могли знать.

За время их отсутствия на Геаре ничего не изменилось, если не считать, что предпоследний из оставшихся в живых изгоев, Кабан Боер, все же умер. Зато нескольким Львам и Ному стало лучше. По словам ухаживающих за ним женщин, Буйвол еще не пришел в себя, но его дыхание и сердцебиение наладились, и это было хорошим знаком. Ювилэ, пришедшая вместе с Праем и Тейей в большой шатер, долго смотрела на Нома, а потом заявила, что останется здесь и сама будет ухаживать за ним. И возражать ей, разумеется, никто не стал. Маару пообещала, что завтра же присоединится к ней, но сегодня она слишком устала и хочет отдохнуть.

Распорядившись, чтобы девушкам выделили хижину для ночлега, Прай удалился к себе. Тейя хотела было пойти с ним, но он, заявив, что хочет побыть один, отправил ее вместе с Маару, – и Тейя ушла, ничего не сказав, хотя все-таки, наверное, обиделась. Настала ночь, взошла луна, сегодня почему-то особенно крупная и яркая. Прай от усталости буквально валился с ног и был уверен, что уснет тотчас же, как доберется до ложа из звериных шкур, но отчего-то не получилось. Он долго лежал без сна, глядя через маленькое оконце на ночное небо и вспоминая бурные события сегодняшнего длинного дня, когда услышал