я все вижу. Я держала ветку. Огромную, толстую, покрытую кровью.

Я закричала и уронила ее.

И убежала.

Я дышу слишком быстро. Мое поле зрения сужается до точки. Мэтт все еще держит мое лицо. Кажется, он держит меня, чтобы я не упала.

– Я не знаю, что произошло между вами в лесу, но знаю, что ты сделала то, что должна была, – уверенно говорит он. – Прости, что пришел слишком поздно, что не защитил тебя.

– Почему ты… – Не могу выдавить из себя слов. По щекам стекают слезы. – Почему ты не вызвал полицию? Когда увидел меня. Почему меня нашли только утром?..

– Я тебя искал. Но сначала взял ветку и отнес в свою машину, ибо знал, что без орудия убийства тебя обвинить будет труднее. Я выехал на дорогу и выбросил ветку на помойку за баром. А когда вернулся – начался ливень, дорогу затопило, и я не смог попасть туда, где была ты. Я подумал, что ты вернешься домой, но когда приехал… тебя не было.

Трясу головой. Теперь я уже рыдаю.

– Всё в порядке, – мягко говорит Мэтт. – Я тогда пытался тебя защитить, но у меня не вышло. Я был пьяным идиотом, а потом, когда ты вернулась домой, испугался. Это я во всем виноват.

Меня всю трясет.

Он кладет руку себе на грудь.

– Правда. Это я виноват. У нас с тобой все вышло из-под контроля, и я это понимал. Я должен был нас остановить. Я не должен был так это запускать.

Я непонимающе моргаю.

– Ссоры, – говорит Мэтт. – Как мы бросались друг на друга, ранили друг друга. Это слишком глубоко в тебя пробралось и изменило тебя, и я знаю, что отчасти это я виноват. Мне кажется, той ночью ты просто не смогла остановиться.

Я резко вдыхаю. Насилие, о котором он говорит, в нашем браке – насилие, которое он начал, насилие, от которого серьезные увечья оставались только у меня, – это звучит неправильно.

Это все неправильно.

– Вини меня, – продолжает Мэтт. – Кричи на меня. Я это заслужил.

Встаю и, спотыкаясь, отхожу от него подальше.

– Нет. Я ее не убивала. Я бы ни за что… Нет.

Он тоже встает.

– Она хотела сделать тебе больно. Не знаю почему, но ты мне это сказала. Надо было сразу же вызывать полицию, мы сказали бы, что это самозащита, но я был пьян и запаниковал. И… – Мэтт замолкает.

Стреляю в него глазами.

– И?..

Он мешкает.

– Может, тебе лучше прилечь? Или принять ванну? Тебе так нравилась эта ванна… Я наберу воду.

Мэтт тянется ко мне. Его пальцы касаются моего запястья, но я отдергиваю руку. Бегу к двери, будто он за мной гонится. Но он стоит на месте.

Распахиваю дверь и оглядываюсь на него.

– Ты врешь.

Мэтт со вздохом опускает руки в карманы.

– Люси, прошу тебя, отпусти это. Ты не хочешь этого вспоминать. Поверь мне.

Я не верю ему. Не верила тогда и не верю сейчас.

Я выхожу, захлопывая за собой дверь.

ЛЮСИ

Пять лет назад

– Люси.

Я развернулась и увидела Мэтта, выходящего из зала. У него за спиной какая-то парочка веселилась на танцполе, вскидывая руки в такт музыке. Дверь захлопнулась, музыка утихла.

Он обхватил меня за талию, прижал к себе. Я позволила ему. Никого, кроме нас, не было в слабо освещенном коридоре, издалека доносились чьи-то голоса.

– Извини за сегодняшнее, – прошептал он.

– Ты всегда так говоришь.

Мэтт поцеловал меня. Я должна была его оттолкнуть. Будь мы дома, я, может, дала бы ему пощечину… Но вместо этого обвила руки вокруг его шеи. Поцеловала в ответ. Поцелуй со вкусом виски.

– Я стану лучше, – сказал Мэтт, отстраняясь и глядя на меня.

Интересно, он имел в виду, что перестанет меня колотить или что перестанет спать с другими?.. Он не собирался прекращать ни то ни другое, сколько бы ни говорил, что пытается стать лучше.

Мэтт опустил обе руки на мои бедра, прижался губами к шее.

– Помнишь, какой у нас был секс здесь на прошлой свадьбе?

Еще как. И мое тело помнило, потому что тянулось к нему, готовое снова согнуться над столешницей.

Кто-то кашлянул, я тут же отстранилась от него и увидела вышедшую из туалета Савви.

– Я не помешала? – спросила она, не скрывая осуждения. Что ж, Савви имела на это полное право.

Я вся покраснела. Не знаю, почему после всего этого я каждый раз возвращалась в объятия Мэтта. Со мной явно было что-то не так. Во мне было что-то надломленное, что тянуло меня к нему, как огромный синяк, на который я не могла перестать давить. Просто когда с Мэттом было хорошо, это было очень хорошо.

Я была совершенно поломана.

Из туалета за спиной Савви вышла группа смеющихся женщин. Среди них была Нина, она кивнула мне.

Савви прошла мимо меня, я потянулась к ее руке. Она ее отдернула, едва позволив мне коснуться ее кончиками пальцев, и я услышала, что женщины вдруг перестали смеяться.

– Этот козел тебя не заслуживает, – процедила она сквозь зубы. – Ты знаешь, чего он заслуживает на самом деле.

Она ушла, гневно топая ногами. Я сглотнула, глядя ей вслед. Несмотря на все мои громкие слова, я не думала, что на самом деле смогу убить Мэтта. Я не думала, что вообще могла бы кого-то убить, тем более его. Он и так превратил меня в монстра, полного гнева, – так, что я больше себя не узнавала. Я не могла позволить ему сделать из меня убийцу.

А вот Савви, казалось, была готова претворить эту идею в жизнь. Мне даже не очень хотелось говорить ей, что план отменяется.

Я обернулась и увидела, что женщины заходят обратно в зал, украдкой бросая на меня взгляды.

Мэтт все еще улыбался мне, не понимая значения слов Савви.

– Похоже, в туалете свободно.

Выражение лица Савви придало мне сил.

– Я не буду заниматься с тобой сексом после того, как ты пытался утопить меня в ванне.

Он закатил глаза.

– Не преувеличивай. Я не пытался тебя утопить.

Но я все еще чувствовала его руки на шее, как он держит меня под водой, а я задыхаюсь и брызгаюсь. Он смеялся, когда я вынырнула, тяжело кашляя, после того как Мэтт наконец меня отпустил. Он так легко от этого отмахнулся, что я снова задумалась – может быть, все действительно было так, как он говорил…

У меня было дикое желание колотить себя по голове. Будто, если я могла бы ударить себя достаточно сильно,