Я моргаю и отхожу от них обоих.

– Что еще? Мы в основном были здесь?

– Извини, но я помню все очень смутно, – говорит Мэтт. – И мы с тобой в тот день не очень ладили, так что почти весь вечер были порознь. Савви меня недолюбливала и никогда не делала вид, что это не так. Что ж, пожалуй, у нее были причины…

Перевожу на него удивленный взгляд, но он смотрит куда-то в сторону.

– Вы с Савви были вместе почти весь вечер. Но не все время. Я в какой-то момент увидел, что она сидит за столом без тебя, потом через полчаса снова туда посмотрел, но тебя все не было.

– Я помню, ты рассказывал это полиции. – Перевожу взгляд на Бена. – Ты ничего не нашел, что объяснило бы, где я была?

– Нет. Никто не помнит, чтобы ты была в каком-то подозрительном месте. – Он указывает рукой в сторону. – Туалет там, да? Давайте подойдем.

Иду за ним, а сердце бешено стучит. Делаю медленный вдох. Нет повода для волнения. Я иду по пустому свадебному залу.

Савви в коридоре, в розовом платье, с окровавленным ножом. Она широко улыбается и подносит его к лицу проходящего мимо Мэтта.

«Надо использовать то, что есть под рукой, – говорит она. – Будь готова, как бойскаут![12] Приноси свое оружие!»

Трясу головой, прогоняя образ.

Мы заворачиваем за угол. Останавливаюсь. Смотрю влево. Тут дверь, ведущая на улицу; солнце просачивается через небольшое окошко, будто подзывая нас подойти ближе.

– Кажется, я пошла туда.

– На улицу? – спрашивает Бен. – Зачем? Ты терпеть не можешь улицу.

Сдерживаю смешок, подходя к двери.

– Знаю. Но, кажется, я тогда вышла.

Толкаю дверь, щурясь от яркого солнца. С этой стороны здания почти ничего нет. Только помойка вдалеке у стены и нечто похожее на останки сломанного навеса, прислоненные к стене.

– Ты уверена? – спрашивает Мэтт. Они с Беном стоят в дверном проеме. – Курилка была с другой стороны.

Делаю еще шаг вперед. Вижу небольшую нишу, где сейчас стоит несколько почти пустых ведер краски. Внезапно чувствую, как моя спина касается кирпича. Чувствую запах краски и прикосновение чьих-то губ к моим. Одна лямка моего платья спала вниз, мою грудь сжимает чья-то рука. Снова его целую. Это мужчина. Все еще чувствую, как он прижимается к моим губам…

– Люси, – зовет Бен.

«Люси», – резко сказала Савви.

Дергаюсь. Я помню воздух на груди, когда он убрал руку. Я поправила лямку, а она смотрела на меня – как? Гневно? Она злилась?

Пытаюсь разглядеть мужчину. Не могу. Чувствую его дыхание на моих губах. Его бедра, прижимающиеся к моим. Но там, где я пытаюсь увидеть его лицо, – пустое пространство.

«Идем», – рявкнула Савви и развернулась на каблуках.

И дальше – пусто. Не знаю, попрощалась ли я с этим мужчиной. Не знаю, сразу ли пошла за Савви. Может, я осталась и занялась сексом с этим загадочным мужчиной. Судя по тому, как он ко мне прижимался, дело к этому шло.

Смотрю на Мэтта.

– Что? – говорит он. – Ты вспомнила, почему была здесь?

В одном я уверена полностью. Целовалась я не с Мэттом.

И выдавать себя загадочный мужчина тоже не собирался.

– Нет, – говорю я. – Не помню.

Мэтт поднимает бровь.

Он знает, что я вру.

Глава 44

ЛЮСИ

Подвожу Бена до отеля и придумываю причину, по которой не могу у него остаться. Я провела у него почти все ночи прошлой недели, но когда говорю, что слишком устала и еду к родителям, он не протестует. Да и ему, наверное, сейчас хочется склеить из этого всего выпуск. Сегодняшние события явно его взбудоражили.

Еду через весь город к своему старому дому. К дому Мэтта. Он открывает дверь и выходит на порог, как только я подъезжаю, будто он меня ждал.

Черт. Аж противно, что я такая предсказуемая…

Подхожу к дому. Мэтт протягивает руку к дому, будто объявляя мое возвращение. Жалюзи открыты, свет внутри теплый и дружелюбный.

– Ты вовремя, – говорит он. – Я как раз собирался заказать нам ужин.

* * *

Часть меня надеялась, что Мэтт решил начать новую главу своей жизни и бросил пить после интервью Джулии, но как только я захожу, замечаю полностью забитую барную тележку. Она там же, где и раньше, – в гостиной, справа от огромного бирюзового дивана.

Диван, который купила я. Барная тележка, которую купила я.

Останавливаюсь, оглядываюсь по сторонам. Висит несколько новых картин – нечто абстрактное, изображающее либо цветок, либо просто сине-желтые кляксы, что не вызывает у меня восторга, – но в остальном всё по-прежнему. Шикарный темный паркет, высокие потолки, справа – блестящая белая кухня с огромным островом по центру. Я всегда считала, что огромные кухонные островки – нечто гениальное, и была права.

Но странно, насколько мало здесь все изменилось. Если б я не знала, что Мэтт женился второй раз, по интерьеру я ни за что не догадалась бы. Джулия не оставила своего следа на доме. И наверное, на Мэтте тоже.

– Хочу выпить, – говорю я, прекрасно понимая, что с Мэттом мне пить нельзя. Надо поощрять его трезвость. Так делал бы взрослый, ответственный человек в присутствии кого-то с зависимостью. – Чего-то покрепче, – добавляю я.

Мэтт смеется.

– Я с тобой.

Взрослых и ответственных тут нет.

Он не спрашивает, чего мне налить; просто берет водку и клюквенный сок, поскольку знает, что мне нужно после тяжелого дня.

Сажусь на диван (мой диван), Мэтт смешивает нам напитки.

– Я рад, что ты наконец пришла, – говорит он, встряхивая шейкер.

– Почему все как было?

Он переливает жидкость в стакан.

– В смысле?

– Джулия не хотела тут что-то поменять?

– С чего вдруг? У тебя отличный вкус.

– А…

Мэтт подходит ко мне с двумя стаканами, протягивает мне один.

– Что значит «а»? – Садится рядом со мной.

Делаю глоток и ставлю стакан на кофейный столик.

– Это значит, что я поняла, что ты просто не дал ей что-то изменить.

– Я бы так не сказал. Я упомянул, что мне нравится, как тут все обустроено, и ее это не волновало.

Звучит сомнительно, но я все-таки не знаю Джулию. Может, она не любит обустраивать пространство. Может, она и вправду считала, что у меня хороший вкус.

– Ты мне скажешь? – спрашивает Мэтт.

Я приподнимаю бровь, делая вид, что не понимаю, о чем он. Хотя это не так.

– Что ты вспомнила, когда мы были на