Он провалил обе последние цели: Фьюри выжила. Как, по всей видимости, и он сам.

Он представлял, что она для него готовит. Прежде умереть казалось необходимой жертвой. Теперь же смерть представлялась милосердным даром – но он знал, что не получит его.

Если бы у Рэйва были силы, он бы рассмеялся над жестокостью Богини, создавшей для него столь жестокое существование. Похоже, даже его желанию погибнуть с честью не суждено исполниться. Он не сомневался.

То, что ждало его, было хуже смерти.

Похоже, он потерял сознание. Когда очнулся и открыл глаза – он снова мог видеть? – то узнал Хранилище. Он лежал, парализованный, на обожженном полу, где Фьюри держала его в клетке из Огня, когда он еще был рейфом.

– Ты пришел в себя, – сказала Королева, но он ее не видел.

В его поле зрения попадало только то, что находилось над ним и по бокам, но он не мог повернуть голову или пошевелить конечностями.

– Я подумала, что ты можешь умереть по пути сюда, так что немного тебя подлатала. А потом чуть не убила, когда обнаружила, что ты сделал с моими рейфами. – Она усмехнулась. – Очень плохо, Тринадцатый. Но это неважно. Я создала их и могу призвать обратно. Возможно, одним из первых твоих заданий, когда закончу с тобой, будет убрать все стекло. На это уйдет вечность.

Когда она «закончит» с ним? Рэйву не понравилось, как это прозвучало.

«Почему я не могу просто умереть?» – подумал Рэйв. Никто в мире не желал смерти так, как он.

– Дарья проделала потрясающую работу. Я бы никогда не поверила, что такое возможно. – Фьюри появилась в поле его зрения, глядя сверху на останки его тела. – А теперь я уничтожила плоды ее трудов, правда? Жаль. Но ты бесполезен для меня в такой форме, которую я не способна контролировать. А раз Дарьи здесь нет, чтобы заявить на тебя права, думаю, я просто превращу тебя во что-то полезное.

Его охватил ужас. Она ведь не имела в виду то, о чем он думал? Это невозможно. Дарья создала это тело и привязала к нему душу, заставив Рэйва переродиться. Это необратимо, разве нет? Хоть бы так и было!

Предполагай он, что существует малейший шанс вернуть все назад, он бы ни за что не приблизился к замку и на сотню миль. Но он не думал, что это возможно.

Каким же глупым и жалким дураком он был.

– Надеюсь, тебе понравилось обладать телом, Тринадцатый, потому что пора вернуться к той форме, в которой я тебя сотворила. Почти слышу, как ты думаешь: «Но это невозможно!» Так вот, заверяю, это не так. Дарья применила магию поверх моей, чтобы создать тебя, и я могу сделать то же. Но конечно, это будет слегка неприятно.

Наступила тишина, а затем…

Агония. Неописуемая пытка. Боль за пределами разума, веры и понимания. Огонь поглотил каждый дюйм его существа, до самой души.

К счастью, он потерял сознание.

Он видел сон. Плыл под водой в тихой темноте. Чувствовал мир и покой, чувствовал себя целым. После испытанной агонии это принесло такое облегчение, что слезы благодарности выступили на глазах, смешиваясь с водой океанских глубин.

Он скорее ощутил, чем услышал движение. Посмотрел вверх, ища причину беспокойства, и увидел, как что-то стремится к нему. Темный силуэт, все ближе.

Чьи-то руки искали его. Он потянулся в ответ. Они почти соприкоснулись. Так близко…

И тогда он понял – это Хэрроу.

Она тянулась к нему, и его переполнила радость. До этого момента он и не знал, что способен ощущать такое счастье.

Она пыталась схватить его за руку. Он искал ее, отчаянно желая коснуться хотя бы на мгновение. Его вдруг охватила уверенность: если он дотронется до Хэрроу, сможет прийти к ней. А он хотел прийти. Это был вопрос жизни и смерти…

Но им так и не удалось найти друг друга. В следующее мгновение он очнулся в новой реальности.

Океан исчез, и он оказался в знакомой каменной клетке. И сразу понял, чем стал. Это было знакомо – как надевать поношенную куртку или пару старых сапог. Знакомо больше, чем прежняя жизнь, поскольку в этом состоянии он находился гораздо дольше.

Его тело стало невесомым. Он мог растворить его в эфире или собрать в темную сущность усилием воли. Он мог приобрести любой цвет, сливаясь с окружением. Он также мог воплотиться в физической форме на короткое время, но это сильно ослабляло его.

Желал ли он остаться в таком состоянии навсегда?

В спектральной форме он был неприкасаем.

Его эмоции затухли, стали лишь воспоминанием о материальном мире, частью которого он больше не являлся. Он парил, ощущая невероятную легкость, – ничто не связывало его с этим миром, он наблюдал за ним словно сквозь вуаль. Ничто не имело значения, да и почему должно? Зачем беспокоиться о чем-то?

Он был практически непобедим, свободен от проблем, связанных с телом, одарен невообразимой силой. Он мог невидимым двигаться в ночи, укрытый тенями, тихий, как шепот, неизбежный, как смерть.

– С возвращением, – проворковала Фьюри, и рейф повернулся к ней.

Ненависть переполнила его при виде Королевы, которая сковала его своей волей. Она отравляла его существование. Он был свободен во всех смыслах, но не от нее.

Если бы только убить ее… Но она подготовилась к этому. Со всех сторон его окружала магическая решетка из Огня. Если бы не это, он просочился бы сквозь пол и появился у нее за спиной, чтобы перерезать горло, – она не успела бы даже моргнуть. Но сейчас он находился в ловушке.

Улыбка украсила безупречное лицо Королевы.

– Да, так гораздо лучше.

Рейф молча смотрел на нее. Ненависть пронизывала его существование. Но даже она казалась приглушенной и далекой.

– Теперь, когда я вернула тебе изначальную форму, нам предстоит много работы. Поскольку ты освободил остальных рейфов, а у меня нет времени на их возвращение, придется тебе выполнять всю работу за них. Подходящее наказание за неповиновение, верно?

Он лениво махнул крыльями, ожидая приказов или шанса сбежать.

– Но прежде чем мы начнем, нужно разобраться с последствиями твоих неосторожных поступков. Ты устроил беспорядок, Тринадцатый. Теперь уже не одна, а две сестры дышат мне в шею, а жалкие элементали создают все новые проблемы, включая одну близорукую Видящую.

Она усмехнулась своей шутке. Но внезапно забыла о веселье и стала расхаживать по камере. Он наблюдал без интереса, сконцентрировавшись на клетке, которая его окружала. Отвлекись