Он смотрел смерти в лицо. Что бы ни случилось, он решил, что не отведет взгляда и не опустит головы. Он встретит смерть, зная, что это единственный благородный путь для такого, как он.

– Ты вернулся, чтобы убить меня, – сказала Фьюри.

Рэйв кивнул. Он никогда бы не заговорил в ее присутствии, если только она не заставила бы его. Но она больше не имела такой власти, осознал он вдруг. Магия Воды, создавшая его физическую оболочку, лишила Фьюри абсолютного контроля над ним.

– Когда я услышала, что Дарье удалось сделать, едва могла в это поверить. И все же ты здесь, передо мной – новый вид элементаля. Совершенный сплав Огня и Воды.

Она разглядывала его так, будто смотрела на произведение искусства, которым желала обладать. Ее глаза алчно блестели.

– Ты прекрасен, – прошептала она.

Слышать эти слова после того, как она говорила их мертвецу в огне, было отвратительно, но Рэйв ничем не выдал свою реакцию.

Фьюри вздохнула.

– Жаль, что придется тебя уничтожить.

Глава 21

Рэйв начал гореть.

Это было знакомое ощущение. Его похитили и превратили в другое существо, стерли память, и он переродился… но закончил там же, где все начиналось.

Он снова сгорал заживо находясь во власти Королевы Огня.

То, что боль была ему знакома, не делало ее менее страшной. Крик сорвался с его губ, ноги подогнулись. Рана в боку перестала его беспокоить – теперь все тело находилось в агонии. Его кожу будто сдирали заживо, а внутренние органы пронзали раскаленной кочергой. Его душа варилась в кипятке.

Сквозь дым боли он видел, как Фьюри бесстрастно наблюдает за его мучениями. Она слегка наклонила голову. Взгляд ее ярких синих глаз был задумчив, она словно размышляла, как ученый, наблюдающий за интересным явлением.

– Ты всегда был одним из моих любимых созданий, Тринадцатый.

Тринадцатый. Его настоящее имя, его наследие.

Она отстраненно рассмеялась.

– Мой счастливый «номер Тринадцать».

Вот и все, чем он был. Тринадцатым рейфом. Любимым убийцей.

Его надежды на новую жизнь и новую личность казались шуткой судьбы. Правда находилась рядом все это время, ясная, как день, – даже в выбранном им имени. Рэйв. Он назвал себя тем, чем являлся на самом деле, не подозревая об этом.

– Твое тело связано с физическим уровнем. – Голос Фьюри будто отдалялся. Или это Рэйв уплывал куда-то? – Такую слабость легко использовать, тебе не кажется? Призрачные рейфы гораздо сильнее, чем те, у которых есть тело из плоти и крови.

Он перестал слушать, но вдруг понял… ему не казалось, что его варят заживо и сдирают кожу.

Это происходило на самом деле.

Его тело сгорало. Похоже, магия Дарьи и правда была могущественной, раз Фьюри не уничтожила его сразу – он уже видел, как такое случалось прежде. Одно касание или яростный крик Королевы – и тело врага… взрывалось.

Рэйв еще держался. Он сомневался, что это хорошо. Он не заслуживал милосердной быстрой смерти, но все же желал ее, хотя никогда не опустился бы до того, чтобы умолять.

– Значит, ты решил, что свободен, Тринадцатый? Бедное, жалкое создание. О, я видела все в огне: как ты нашел Видящую, которую должен был убить, как ты влюбился в нее. Как глупо поверил, что она полюбит тебя.

«Только не Хэрроу, – хотелось кричать Рэйву. – Делай со мной что угодно, но не пытай мыслями о ней…»

Но он не стал просить пощады, которой, как знал, не получит.

– Ты был наивен и глуп. Как может кто-то полюбить монстра вроде тебя? Когда она узнала, кто ты, как убил ее любимую мать, как послушно служил моим убийцей на протяжении веков, она сбежала в ужасе, верно? Она не могла поверить, что впустила подобное чудовище в свое тело. И бросилась к настоящему защитнику Сализару, умоляя убить тебя.

Это было правдой. Рэйв хотел завыть от отчаянья, но продолжал молчать. Чтобы сохранить остатки достоинства, он сдерживал крик.

– Твоя любимая отвергла тебя, и ты вернулся, чтобы отомстить? Чтобы заставить поплатиться за причиненную тебе боль? Или ты не был так эгоистичен? Возможно, ты здесь, чтобы расквитаться за свою Видящую. Может, ты надеялся, что она простит твои преступления, если тебе удастся убить меня. Как романтично.

Помолчав, она прошептала:

– Жаль, что ты проиграл и теперь умрешь.

Если она пыталась напугать его, ей это не удалось. Рэйв мог бы расплакаться от облегчения. Наконец она уничтожит его. Наконец агония закончится.

Судя по боли во всем теле – или, вернее, по отсутствию таковой, – времени у него оставалось немного. Он чувствовал оцепенение: вероятно, его физическая форма почти расплавилась или сгорела. Перед глазами темнело. Скоро все завершится. Он позволил сознанию угаснуть до крошечного огонька, не ощущая ничего, кроме успокаивающих касаний на краю души…

И внезапно понял.

После смерти он не отправится в пустоту самых темных углов Теней. Но попадет в мирное место за Завесой. Оно приветствовало его. Тянулось к нему, и он тянулся в ответ.

Слезы благодарности полились бы из глаз, если бы у него еще оставались глаза. Неужели создание чистого зла может обрести такой покой? Возможно, это значило, что он все-таки не злой?

С благодарным вздохом Рэйв расслабился, отдаваясь на милость смерти.

– Или, вероятно, – сказала Фьюри будто издалека, – ты благороднее, чем я думала. Ты пришел сюда, зная, что не сумеешь меня убить. Пришел, потому что не сомневался: когда потерпишь поражение, я убью тебя. О да, ты желал умереть, не так ли? Это все ради твоей истинной любви – пожертвовать собой, чтобы восстановить равновесие. Нет лучшего способа отомстить за Видящую, чем убить того, кто ответственен за смерть ее матери, верно? То есть себя самого.

Она рассмеялась, и звук ее смеха, как пожар в мирном лесу, прошелся рябью по дымке, в которой Рэйв пребывал.

– Ты манипулировал мной! И, клянусь Богиней, я почти попалась. Почти дала то, чего ты желал. О, это невероятно!

«Нет! – закричал Рэйв мысленно. – Покончи со мной!»

Он был так близок к краю: всего несколько секунд, и он бы провалился в забвение…

– Позволь кое-что сказать тебе, Тринадцатый. Кое-что, что ты должен был понять за годы служения. Мне не нравится, когда мной манипулируют. И я наказываю тех, кто пытается, худшим способом из возможных. Я передумала – сегодня ты не умрешь. У меня для тебя приготовлено кое-что получше.

Боль мгновенно исчезла – и он наконец сломался.

Если бы мог, стал просить о пощаде. О смерти. Но