Он мог бы гордиться своей ловкостью – если бы не использовал ее для убийств. В последний раз, когда приземлился вот так, он выпустил когти, чтобы разорвать горло Видящей.

Он оказался возле окна. Остальные на этом уровне были закрыты решетками. За ними находились тюремные камеры. На том же, которое он выбрал, решетки не было – Дарья уничтожила ее в ту ночь, когда похитила его. Она освободила его от гнева Фьюри, только чтобы выместить на нем свой.

Живот свело от воспоминаний. Рэйв заставил себя забраться в узкий проем. Легко спрыгнул в камеру, игнорируя дрожь в руках, и огляделся.

Обычно дверная решетка закрывала путь в коридор, но сейчас она была поднята, все еще погнутая после атаки Дарьи. Пол застилала старая солома. Со стены свисали кандалы.

Рэйв провел много месяцев, скованный ими.

Как Фьюри удалось заковать в цепи бестелесное создание? Она заставила его принести клятву. Цепи удержали его – у него не было ни сил, ни желания сопротивляться.

Зачем спасать себя от боли? Жизнь невинного ребенка стоила последовавшей агонии. А он сам – нет.

Воспоминания угрожали переполнить его, но он заставил себя сконцентрироваться. Он пришел в подземелье не для того, чтобы думать о прошлом. У него была цель – точнее, четыре. Держа наготове кинжал, он вышел в узкий коридор, обыскивая каждую камеру в поисках пленных, но ничего не нашел. Все оказались пусты. Его переполнило облегчение.

Первый пункт выполнен. Рэйв сосредоточился на следующей цели.

Направившись дальше, он, следуя за воспоминаниями, поднялся по узкой каменной лестнице в башню. Он не колебался, минуя бесчисленные двери и коридоры, зная, куда идет.

Оставив позади спиральную лестницу, он нашел скрытый туннель и прошел по красному ковру. В конце находилась небольшая дверь, закрытая на засов. Рядом с ней на стене висел зажженный факел.

Он заколебался. Зажженный факел необязательно означал, что кто-то внутри. В конце концов, Фьюри являлась Королевой Огня, и огонь горел здесь повсюду. Но это заставило его помедлить, принюхиваясь и внимательно прислушиваясь, чтобы различить какое-нибудь движение внутри.

Он ничего не услышал и не почувствовал, поэтому открыл засов и распахнул дверь. Замка на ней не было, Фьюри в нем не нуждалась. Туннель был спрятан для всех, кто не знал о его расположении, и никто не посмел бы вторгнуться сюда, рискуя навлечь на себя ужасную кару.

Никто, кроме Рэйва.

Когда он шагнул внутрь, по коже у него побежали мурашки. Здесь было темно, но он помнил, где находятся факелы, и теперь, узнав, кем является, понял, откуда у него способность зажигать огонь. Он воспользовался ею – и два факела рядом с дверью вспыхнули, освещая комнату тусклым светом.

Сердце громко колотилось у него в груди. Он огляделся. В первой комнате было пусто, пол чернел от огненных ловушек Фьюри. Вдоль стены тянулись длинные ряды полок.

А на полках стояли… сосуды.

Сотня сосудов, если точнее.

В каждом клубилась тень, похожая на дым, и каждый был плотно закрыт крышкой. К его горлу подкатила дурнота. Рэйв направился к одной из полок.

Верхняя, дальний левый край, тринадцатая с конца… вот он.

Пустой сосуд. Его.

Здесь его и держали. Когда не вынуждали служить ненавистной госпоже, он сидел в проклятой склянке, как в тюрьме. И даже если бы нашел способ сбежать, Фьюри призвала бы его обратно. Рэйв был беспомощен против нее.

Большую часть жизни он провел в тесной стеклянной камере, и для чего?

Когда Королева Огня хотела выпустить рейфа, она открывала сосуд и немедленно заключала его в другую ловушку – из нерушимой магии. Она заставляла клясться, что тот совершит любые преступления, угодные ей, и только затем отпускала слугу в мир. Когда он возвращался, она заставляла его снова занять сосуд, крепко закручивала крышку и ставила склянку обратно на полку.

Вот и все, что Рэйв когда-либо делал, все, чего достиг.

Плен, бездумное подчинение, насилие. Повторяясь снова и снова.

Он ненавидел свою жизнь. Ненавидел Фьюри за то, что она заставила его существовать и сделала это существование хуже, чем забвение, из которого он появился. Он ненавидел девяносто девять других рейфов, чьи жизни были такими же несчастными. Он ненавидел, что те находились в ловушке даже сейчас, зависели от милости жестокой женщины, которая обладала властью. Он ненавидел несправедливость всего этого, свое бессилие, бесполезность. Он ненавидел боль и агонию, которую причинил невинным.

Взревев, Рэйв ударил кинжалом, смахивая несколько сосудов на пол. Они разбились, осыпав комнату осколками, и существа из тени, заключенные в них, приготовились к новым ужасам, которые были им уготованы.

Они парили в воздухе, как смертоносные облака. Их огненные глаза непонимающе смотрели на Рэйва. Они походили на призраков, лишенных формы: тела, сотканные из теней, глаза из огня и клыки. Острые когти, кожистые крылья. В точности как он.

– Идите, – сказал Рэйв. – Вы свободны.

Они поняли. И не колебались, за несколько мгновений исчезли, растворившись в воздухе.

Было ли разумно выпускать на волю самых опасных созданий в мире? Наверное, нет, но Рэйв являлся когда-то одним из них и понимал их природу. Когда их не приковывали насильно к реальным вещам, бестелесные сущности, как правило, хотели лишь исчезнуть, вернуться в тайное измерение, которое они называли Пустотой. Материальный мир представлял для них мало интереса.

Рэйв методично разбивал сосуды, один за другим, сбивая их на пол, пока полки не опустели. Закончив, он осел, спрятав лицо в ладонях.

Он больше не мог скрывать дрожь – да и не хотел.

Две из четырех его целей выполнены: проверить подземелья, освободить рейфов. В третьей он, вероятно, не преуспеет, но попытаться стоило.

Конец близок.

Он подумал о пяти коротких днях счастья, которые провел с Хэрроу. Вспомнил, как лежал с ней в постели, гладил ее волосы. Как она смеялась. Как они занимались любовью. Как смягчался взгляд ее серебристых глаз, когда она смотрела на него.

В груди разрасталась боль, словно он горел заживо, – но его утешала мысль, что он делал все это для нее. Как единственный способ исцелить раны, которые он ей нанес.

Подобрав кинжал, Рэйв заставил себя подняться – и отправился к Королеве Огня.

– Вы должны отвести меня к нему, – умоляла Хэрроу Наширу, едва сдерживаясь, чтобы не встряхнуть ее за плечи. – Пожалуйста!

Но Королева Эфира оставалась бесстрастной.

– Слишком поздно. Будет слишком поздно. Было слишком поздно. Теперь он должен прийти к тебе.

– Я лучше умру, чем буду сидеть и ждать. Фьюри может убить его!

– Да, она может. Могла бы.