что смогут поймать её, что не тронут её, если я буду им помогать. А потом она сделала это… Я сидел в каком-то пабе, когда официантка принесла мне письмо в чёрном бархатном конверте. Там было написано время и место. Это была какая-то высотка в Бельгии. Я пришёл, когда она уже была там, ходила то назад, то вперёд по парапету, как дети ходят по бордюру. Казалось безумие полностью ею завладело, её взгляд постоянно блуждал, на лице появлялась странная маниакальная улыбка, чёрные линии на лице то появлялись, то исчезали. Когда я появился, она вскрикнула от радости, чем сбила меня с толку, я никак не ожидал такой реакции от неё. Но её слова были напрочь лишены смысла, это были какие-то отрывки стихотворений, или она вспоминала мои же слова из прошлого, будто бы она потерялась где-то во времени. Я подошёл к ней поближе, намереваясь оттянуть её от ограждения, она резко повернулась ко мне, наклонилась к моему лицу и провела по моей щеке, всё ещё загадочно улыбаясь. “Так похоже на нашу первую встречу, верно? Я уже давно заметила эту закономерность. Я вижу её так отчётливо и ясно теперь…Дмитрий, не борись со штормом. Прилив всё равно принесёт тебя обратно ко мне”. А потом, используя магию, она отшвырнула меня на другой конец крыши. Я упал на спину, а приподнявшись увидел лишь как мелькнули её волосы за парапетом. Я вскочил, бросился туда, но было поздно. Виктор появился позже, сильно позже, уже внизу, когда я оплакивал её. Он рассказал об их плане о её перерождении, о том, что ей было всё сложнее и сложнее контролировать силу. Что всё это не конец. Но те минуты, что я прожил не зная этого, были самыми страшными в жизни. Только ей могло прийти в голову поступить так жестоко со мной и никто так и не знает, почему она решила нарушить тщательно продуманный план. И как видишь, она сама этого не помнит.

Только сейчас Дмитрий заметил, что глаза Эви наполнились слезами. Она была искренней девушкой, полной эмпатии. Это могло погубить её. Но становилось понятно, почему Виктор выбрал именно её. Такая отдача заставляла раскрываться перед ней, делая тебя самого уязвимым. Наверняка он надеялся, что сможет заставить Камелию хотя бы часть своих переживаний перекладывать на плечи кого-то, кто умел слушать.

— Дмитрий, мне так жаль… Мне правда, очень и очень жаль.

— Всё хорошо, Эви, пожалуйста, не плачь. Это было давно и всё уже наладилось.

Краешком рукава Эви вытерла слёзы.

— Но всё же… ты не раскрываешь перед ней своих чувств. Ты продолжаешь скрывать их, даже сейчас. Почему?

— Я говорил ей о них. В этой жизни. Но она к этому не была готова и думаю, не готова до сих пор. Ей удобно не замечать их, оставлять всё как есть. Она относится ко мне практически как к Маркусу.

— Ты сам виноват в этом. Ты ведёшь себя с ней, как наставник с ученицей. Она девушка, Дмитрий.

Он покачал головой:

— Я уже был неосторожен с ней в прошлом. Однажды я дал слабину, в академии. Видела бы ты её лицо, как она тогда посмотрела на меня… Меньше всего на свете я хотел бы, чтобы такое повторилось. Теперь я буду аккуратнее. Я просто не могу пока нащупать нужную грань. Иногда она может совершенно не замечать меня, а порой смущается просто от обычной телепортации со мной. Но у меня много времени в запасе и я теперь научился терпению.

Эви усмехнулась такой самоуверенности:

— Как бы потом не было поздно.

— Не думаю. Сейчас она слишком увлечена этим делом.

Был черёд Эви, качать головой. Каждый из них остался при своём мнении той ночью.

На утро Эви рассчитывала посвятить день тренировкам, но её планы были сорваны совершенно неожиданным образом. После завтрака, убирая со стола тарелки, она не заметила как сзади бесшумно подобралась Лая. Две тонкие, смуглые руки обняли её и прямо над ухом, горячим дыханием было произнесено: “Эванджелина…”. Девушка попыталась выскользнуть из внезапных объятий, но нежные руки внезапно стали жёсткими как сталь, из ниоткуда показался треугольный кончик чёрного хвоста черта и провёл по её щеке. После этого Лайора отпустила её, оперлась на стол справа и улыбнулась самой хищной улыбкой.

— Я тут присматривалась к тебе пару дней и кажется, будто бы все заняты делами, а ты лишь под ногами мешаешься, тебе так не кажется?

Это было больно, неприятно, обидно, в конце концов оскорбительно. Но от такой наглости было сложно быстро оправиться, к такому Эви не привыкла, да ещё и слова пронзительно били по самому больному. Потому Эви не успела ответить, когда Лая продолжила:

— Ты же не хочешь вечно быть обузой и бегать то за Камелией, то за ангелом? Нужно и самой немножко работать. Становится взрослой, Эванджелина. Сегодня ты идёшь со мной.

В этом лагере только ленивый не повторил Эви держаться от чертей подальше, но как назло никого, кто мог бы помочь, не было рядом. И что ей тогда нужно было ответить? Отказать и показаться трусихой? Лая наверняка рассчитывала, что Эви не сможет ей отказать. Было совершенно понятно, что это абсолютно детская манипуляция. Но ведь Эви и сама хотела быть полезной! Тяжело вздохнув, она внезапно для себя согласилась:

— Ладно…

— Вот и умница! Знаешь, Камелия раньше была такой же, никогда мне не отказывала. Теперь Дмитрий отнимает её у меня и я сильно грущу из-за этого. Возможно у тебя получится развеять мою грусть.

Я сейчас регулярно мотаюсь в новый исследовательский центр во Франции, под чужой личиной. А у них как раз свежий набор стажёров. Сегодня они проводят им экскурсию в качестве первого рабочего дня. Я аккуратно вписала в списки новое имя, ты под ним и пройдёшь. Мне нужно, чтобы ты постаралась узнать в какой лаборатории они делают жидкую молодость. Никки с Селестой уже голову сломали, как они её производят. Один пузырёк позволяет существенно продлевать жизнь смертным. Они изучали саму жидкость, но это не сильно им помогло, потому нам нужно попытаться найти хотя бы какие-то документы с формулами, даже если они будут частично засекречены. Ты бы мне очень, — она сильно выделила это слово, — помогла, если бы успела найти что-то на экскурсии сегодня.

— И чем нам поможет эта жидкая молодость?

— Аааа, я точно не знаю, но Виктор говорит, что какая-то шишка хочет за сотрудничество с нами, получать эту жидкую молодость. Видимо кто-то из смертных. Если мы