Глава 24

У входа в небольшую пещеру Остин снова принял человеческое обличье. Окружающие ее деревья и кусты почти закрывали вход. По одну сторону от него стоял Ульрик тоже в человеческом обличье с мрачным выражением лица. Он поступил весьма умно и взял телефон, чтобы звонить другим и руководить ими. Иметь руки в другом обличье было бесспорным преимуществом. Кстати о преимуществах: Остин чуял остальных, хозяина горгулий, большинство из которых он лично не знал, и трех стражей Дома с плющом. Запахи их были свежими, как следы, но он их нигде не видел. Поскольку Остин передвигался по земле, он пришел последним.

Он не чуял запаха Джасинты и совсем ее не чувствовал. Хотя их связь прервалась еще на озере, Остин этого не осознавал, пока не вернулся в Дом с плющом.

Казалось, в нем просверлили дыру. Полное ее отсутствие было невыносимо.

Даже учитывая постоянные вспышки паники и мольбы Дома, он все равно ее не чувствовал.

Остин сглотнул комок в горле. Он ощущал, как мрачная жестокость, которую он изо всех сил пытался сдержать, забурлила внутри и возрастала. Если те маги ее убили…

– В каком она состоянии? – спросил он Ульрика хриплым голосом, в котором слышалась жестокость.

– Она жива.

Его голос был ровным, во взгляде промелькнули разочарование и вина. Он винил себя за то, что Джасинту схватили.

Хорошо. Это означало, что ему не все равно. И что он сделает все возможное, чтобы вернуть ее.

Остин ничем не выказал облегчения. Но что-то внутри него расслабилось. Пока она была жива, надежда оставалась.

– Где она? – спросил он, намекая, что пора начинать шоу. Ульрик указал на пещеру.

– Там, но они попали туда другим путем. Я потерял их из виду среди деревьев у подножия горы, а затем полетел выше, чтобы понять, удастся ли разглядеть их с более высокой точки. Я увидел, как кто-то пробирался среди деревьев. Должно быть, это был один из магов. К тому времени, как я добрался сюда, они ушли, но я обнаружил этот вход. Нам все равно придется найти другой.

Остин не чуял запаха этого другого, а значит, его замаскировали при помощи магии. Ульрик был прав: должно быть, это был один из магов.

– А зачем нам искать другой вход? – спросил он, нырнув в небольшой тоннель, в который ни за что бы не пролез в зверином обличье.

– Вот увидишь.

На другом конце тоннеля пещера значительно расширялась, до пяти метров в высоту и десяти в ширину. Около дюжины горгулий теснились в стороне, чтобы оставить как можно больше места для троих стражей Дома с плющом и Дамариона, который выжидал за мерцающим волшебным занавесом.

Видимо, тот маг приходил, чтобы создать магический барьер.

Подойдя к невидимой стене, Остин впервые увидел, с чем им предстоит иметь дело.

Джесс стояла в середине ржавой клетки, подвешенной в воздухе, которая мерно покачивалась над морем шипов.

– Как обстоят дела? – спросил он всю команду, стараясь не обращать внимания на бурлящую внутри острую потребность схватить Дамариона и бросить на шипы.

Дамарион напрягся, вероятно, чувствуя то же самое, но выяснение отношений лучше было бы отложить на потом.

– Денек выдался довольно скверный, Остин Стил. Спасибо, что спросили, – сказал Эдгар, глядя на Джесс. Он прижимал к груди сильно обожженную руку. Кожа на ней почернела, покрылась волдырями и отслаивалась.

– Эдгар проверял барьер, – сказала Нив, посмотрев вверх, на потолок, а затем вниз, на землю. Остин сомневался, что от этого у нее возникли новые идеи. – Сам видишь, как ему досталось. Кожа вампиров нежнее плоти горгулий, но крылья – совсем другое дело. Мы не можем пролететь сквозь барьер, а без крыльев приблизимся разве что к смерти.

– Я все равно предложил попробовать, – сказал мистер Том, выпятив грудь.

– Кто будет следить за Домом, если ты умрешь? Я не люблю пауков, – возразил Эдгар.

Остин посмотрел на тени, сгустившиеся в пещере. В поле его зрения ничто даже не шелохнулось.

– Ты видел волшебниц? За ней кто-то следит?

– Долгие годы до меня доходили слухи о каком-то басахауне, охраняющем невидимую темницу где-то в этих краях.

Нив покачала головой и продолжила:

– Я никогда не делала замечаний насчет этой истории. Рассказчик всегда был пьяным придурком. Но…

– Я наткнулся на басахауна, который живет в горе.

Вклинившись между собравшимися, Остин прошел вдоль барьера, чтобы понять, все ли его края прикреплены к скале. Если нет, то был шанс, что можно снести его в животном обличье, которое обладало некоторым магическим сопротивлением.

– Я странствовал по этим краям, не зная, что это была его гора, и за это он мог бросить мне вызов. Я отложил это и оставил все как есть, но понятия не имел о темнице. Слухи о ней до меня не доходили, иначе я бы их проверил.

– Откуда о ней узнали эти волшебницы? – спросил Дамарион.

– Хороший вопрос, – сказала Нив.

– Пойти против басахауна – сражение было бы убойным. – Остин пошел в другую сторону. Дамарион беспокойно заерзал, когда он проходил мимо. – Волосы дыбом встают.

– Давай без каламбуров, – пробормотал Ульрик.

– Не говоря уже о магах, обладающих настоящим мастерством, – сказал Остин. – Я взял бы на себя басахауна, но тогда вам придется разобраться с волшебницами. На всех меня не хватит.

– Только где они? – спросила Нив, разводя руками. – Должно быть, они оставили Джесси здесь под присмотром, пока сами отправились… куда-то, но они обязательно вернутся. И мы до сих пор не выяснили, как им удалось разорвать связь с Джесси.

Остин хрустнул шеей и занес руку над барьером. Он не излучал ни пульса, ни заряда. Остин не ощутил никакой магии. Это действительно была очень тонкая работа.

Волшебницы такого уровня взялись бы за дело только ради кругленькой суммы или важной шишки.

Босс, который уже мог быть, а мог и не быть на пути к тому, чтобы забрать свой приз.

Босс, которым мог быть, а мог и не быть Эллиот Грейвс.

Им было некогда терять время на поиски наземного входа. Надо было немедленно вытащить оттуда Джесс, и лучший способ сделать это – помочь ей спасти себя самой. Это дало бы ей возможность сыграть роль героя. Может, он и не мог вытянуть из нее магию, зато ему под силу было выявить ее решимость и веру в себя. Он мог бы дать ей мужество противостоять обстоятельствам. Так поступил бы хороший альфа.

Кроме того, он не мог оставить ее в клетке, пока сам находился вдали, в безопасности. Ему было суждено сражаться с ней бок о бок, и будь он проклят, если отступит из-за легкой боли.

Остин облизал губы. Он мог бы добраться до этой клетки – знал, что может. Для этого ему потребуется собрать все силы до