Шрифт:
Закладка:
Поначалу ячейки «Исламского государства» скрывались и оставляли полицию в покое. Гани назначил Гулаба Мангала, весьма уважаемого бывшего губернатора Гильменда, губернатором Нангархара. Опираясь на свой опыт, губернатор Мангал поставил перед собой задачу наладить координацию между армией, полицией и НСР и разработать программы по борьбе с экстремизмом. Мангал пытался захватить ячейки «Исламского государства», но НСР и полиция не уважали его авторитет, а Гани не хотел или не мог ему помочь. Поскольку американцы больше не помогали в гражданских делах, его власть была пустой. Средств было мало. Гани руководил назначениями и программами из Кабула. Вместо того чтобы относиться к Мангалу как к «части решения», его «микроуправленцы», а затем он принял на себя основную часть вины общественности, когда Исламское государство начало действовать. Исламское государство извлекло выгоду из централизованного, но разделенного правительства.
В 2018 году «Исламское государство» перешло от тайной подготовки к открытому терроризму. Террористы-смертники «Исламского государства» атаковали Джелалабад, нападая на государственных служащих и офисы. В течение года были убиты и ранены сотни гражданских лиц. Офисы министерства и школы были частыми целями. Департамент образования пострадал дважды за один месяц. Исламское государство атаковало даже школу для акушерок. Восемьдесят школ в городе и окрестностях закрылись из-за запугивания со стороны Исламского государства. Разозлившись на Гани, Мангал подал в отставку в мае 2018 года после того, как в результате взрыва террористасмертника «Исламского государства» на таможне в Нангархаре погибло и было ранено около 40 человек. Гани возложил ответственность за безопасность в Джелалабаде на армию.
Положительным моментом было то, что опасность для Джелалабада была настолько высока, что в течение следующего года НСР усилила свою игру. Назр Али Вахиди, опытный старый советский разведчик из Гармсера, стал директором НСР провинции. Обладая диктаторскими наклонностями, он принимал и осуществлял собственные меры безопасности, независимо от желания других, и имел для этого все необходимые ресурсы. Ячейки «Исламского государства» не были уничтожены, но они также не отменили правительственный контроль над Джелалабадом.
Исламское государство» также начало кампанию смертников в Кабуле. Активисты занимались вербовкой в этом городе с 2014 года. 8 марта 2017 года террорист-смертник «Исламского государства» и пять боевиков убили 49 и ранили 90 человек в ужасной бойне в главном военном госпитале Кабула. Позже в том же году они нанесли удар по министерству реабилитации и развития сельских районов, оставив 7 убитых и 15 раненых. Среди членов Исламского государства широко распространена ненависть к хазарейцам, основанная на том, что движение считает шиитов еретиками. Хазарские мечети, больницы и общины часто становились объектами нападений. В течение 2018 года «Исламское государство» совершило 24 нападения на Кабул, в результате которых погибло не менее 275 человек, что превзошло активность сети Хаккани и ее хорошо спланированные операции в столице.
Как и в Джелалабаде, образованные молодые люди были восприимчивы к интернет-пропаганде Исламского государства. Молодые люди исписали стены по всему городу граффити в поддержку «Исламского государства», призывая к созданию халифата. Группа вербовала людей из Кабульского университета и других учебных заведений. В 2019 году НСР арестовала трех преподавателей. В отличие от талибов, значительную часть добровольцев «Исламского государства» составляли молодые таджики из обеспеченных семей, которых привлекал образ «Исламского государства» и идея халифата, который охватит всех мусульман по всему миру. Известно, что к группе присоединялись и женщины-кабули. Исследователь Борхан Осман взял интервью у восьми женщин, которые рассказали, что женщины занимались вербовкой, работали в социальных сетях и распространяли учения в женских медресе. Они даже рассказали истории об участии женщин в нападениях.
Хорошо финансируемые ячейки «Исламского государства» платили преступным группировкам за доступ в город и транспортировку материалов. Ячейки жили в зажиточных районах, иногда прятались в гостях у преуспевающих семей, что позволяло им укрыться от наблюдения со стороны правительства. Один высокопоставленный правительственный чиновник пожаловался мне: «В моей деревне полно ДАЕШ».
Возможно, самым тревожным является то, что Исламское государство получило поддержку от некоторых таджиков и узбеков северного Афганистана — общин, которые считаются проправительственными. Исламское движение Узбекистана (ИДУ), узбекская военизированная группировка, была первым шагом на пути к этому, но другие таджики и узбеки также присоединились к Исламскому государству. С 2010 по 2014 год Талибан поощрял салафитов основывать медресе на севере Афганистана и обучать молодых таджиков и узбеков. Некоторые из этих молодых людей были открыты влиянию «Исламского государства» и присоединились к нему. Ключевые командиры также вышли из Талибана и перешли на сторону Исламского государства, например, Кари Хекматулла, узбекский командир, известный своими жестокими методами. К 2017 году «Талибан» изменил курс и попытался закрыть салафитские медресе изза того, что они оказывали поддержку «Исламскому государству». В том же году Джовзджан охватила война между «Талибаном» и «Исламским государством», причем бойцы «Талибана» Манана из Гильменда усилили местные кадры.
В августе Кари Хекматулла захватил хазарскую долину Мирза Оланг в Джоузджане и расправился с 54 мирными жителями и местной полицией за то, что они были шиитами. Известие о резне в Мирза Оланге взбудоражило страну и заставило президента Гани заявить, что «характер войны изменился». В апреле 2018 года в результате авиаудара США был убит Кари Хекматулла.
По всей стране численность «Исламского государства» в 2018 году составила около 5 000 человек по сравнению с 2 500 в 2016 году. Атаки смертников поднимались все выше и выше по всему Афганистану, достигая беспрецедентных высот каждый год. В 2018 году они привели к гибели 886 человек и ранению 1923 гражданских лиц, что является самым высоким показателем за всю историю, на 22 % больше, чем в 2017 году, и на 135 % больше, чем в 2009 году. Две трети из них были приписаны Исламскому государству.
Одним словом, Исламское государство было чем-то новым для Афганистана, эволюцией экстремизма, который рос с 1979 года. Талибан всегда был в целом пуштунским, традиционалистским, сельским и изоляционистским движением, в целом чуждым городам, в целом не интересующимся делами большого мира. Исламское государство пошло там, где талибы были ограничены. Они процветали в беспорядочных городах. Они охватили молодежь и образованных людей. Они преодолевали этнические
