– Может, и нет, – задумчиво ответил я. – Но тогда вообще многое иначе было. Разводов почти не было, потому что церковь была категорически против, а люди были искренне верующими и ее мнение очень уважали. А за оскорбление вообще из пистолетов стрелялись. Мне вот Пушкина и Лермонтова до сих пор жалко. Как представлю, как бы они повлияли на русский язык и литературу, если бы до преклонных лет дожили…

Судя по округлившимся глазам Брагина, намек он понял лишь частично… Немного обалдел, похоже, пытаясь сообразить, к чему тут упоминание про классиков, когда мы про его отношения с девушками перетираем. Ну ладно, буду более прагматичен:

– Ну, а что тогда? Тебе перед Наташей не удобно?

Брагин кивнул в ответ.

– Ну, хорошо, – сказал я, – а если бы ты сам вторую девочку встретил и она тебе понравилась больше Наташи, и ты ей. Ты стал бы сразу с двумя встречаться?

– Нет, конечно, – впервые поднял на меня глаза Костян. – Что ж я? Совсем уже…

– Значит, одной из них пришлось бы сказать: «извини». Так?

– Так, – удивлённо посмотрел на меня Брагин, не понимая, куда я клоню.

– Ты поступил бы правильно?

– Конечно. Во всяком случае, честно, – уверенно ответил он.

– Тогда что тебя мучает?

– Ну, она же расстроится…

– Не то слово! – кивнул я.

– И что делать?

– Возвращаемся к началу разговора, – терпеливо напомнил я. – Учись говорить «нет». В таких случаях это точно лучше, чем пропадать без следа. И честнее.

– Это тяжело…

– Это жизнь. Возможно, однажды тебе придётся сказать «нет» собственному отцу. По важному для него вопросу. Так что, тренируйся.

– Угу, – скептически промычал он и пошёл на своё место.

***

Москва. Дом Ивлевых. Квартира Гончаровых.

Андрей Егорович ждал внука со школы. Родька пришёл озабоченный и напряжённый. С некоторых пор дед внимательно следил за настроением внука.

– Ты что такой смурной? – строго спросил он мальчишку. – Обидел кто?

– Да не… – испуганно взглянул на деда внук. – Собрание сегодня родительское…

– А что ты молчал? – засуетился дед. – Кто пойдёт? Отец знает?

– Знает, – озабоченно взглянул на него Родька.

– А ты что, натворил чего? – тихо спросил Андрей Егорович и присел на стул рядом.

– На той неделе девчонкам в туалет крысу запустили, – признался внук.

– И что? – едва сохраняя серьёзное лицо спросил дед.

– Визгу было! – восторженно поднял руки вверх Родька.

– А вас кто видел? – усмехнулся, не удержавшись, дед.

– Не знаю, – неуверенно взглянул на него Родька.

– Ну, ты заранее-то не психуй. Во сколько собрание?

– В шесть.

– Может ещё обойдётся.

Хорошо, что Гришу взяли в часть в Лосином острове, пока в Академию не поступит, – подумал Андрей Егорович, успокаивающе похлопав внука по плечу. – Тут меньше часа ехать. В пять закончит и в школу на собрание успеет, даже отпрашиваться со службы не надо.

***

После пар позвонил Сатчану.

– Здорово. Как выходные прошли? – начал я издалека.

– Да какие выходные? Первомай! – недоумённо ответил тот.

– Ах, ну да. Нашёл кого спрашивать, – усмехнулся я. – Уточнить кое-что хотел. Заеду сейчас?

– Давай.

Минут через сорок я уже сидел перед ним в его кабинете.

– Насчёт «Москвича». Это же серьёзно было? – спросил я.

– Разумеется. Что за вопрос? – с недоумением взглянул он на меня.

Вообще-то я о том, что меня смутила фраза «выбить тебе машину». Это про машину или про очередь на неё? Вначале был уверен, что про очередь. А потом засомневался. Мало ли… Люди такими деньгами ворочают… Но вслух спросил:

– Сколько надо денег и когда?

– Ждём, пока. Может, на следующей неделе уже устроят. Держи наготове тысячи две с половиной.

– Так мало? – удивился я.

– Цены для предприятий и организаций в два с половиной раза дешевле розничных. Ты знал об этом? – хитро посмотрел на меня Сатчан. – Сначала, надо выписать машину на предприятие, а уже потом переоформить её на частника.

– Ничего себе, – потрясённо проговорил я. – Это мало того, что без очереди, так ещё и по ценам в два с половиной раза дешевле?

– Как тебе? – довольный произведенным эффектом, улыбаясь, спросил Сатчан. – Там, конечно, не в два с половиной раза получается. Рублей пятьсот в организации остаётся. Но всё равно, здорово! Скажи?

– Скажу…

Всегда знал, что чиновники везде и всегда лучше всех устраиваются, заразы. И в СССР, оказывается, не только дачи и продпайки были даже на достаточно низком уровне… Всегда испытывал к ним классовое отторжение. Но, поскольку знаю, что СССР не так долго и продержится, не вижу причин не получить хоть что-то для своих родственников, пока есть такая возможность. Сейчас берут машинами и квартирами, а в 1990-х целые огромные заводы будут захватывать бывшие и действующие чиновники, сумевшие вовремя подсуетиться. Вот мы сейчас с группировкой Самедова пободались, в этом раунде победу одержали, и ведь никто не убит, даже никому морду не набили. А после краха СССР такое твориться будет… такие реки крови будут течь… Так что нынешняя коррупция – так, игры в песочнице, разминка перед девяностыми.

– Хорошо, – проговорил я. – А что там на фабрике? Крота убрали?

– Пока работает, – ответил Сатчан. – Думаем, под каким предлогом её уволить. Чтобы шум не могла поднять…

– Ну, и не спешите. Подождите месяца три-полгода. Надо во времени развести эти два события: провальную облаву ОБХСС и её увольнение. Чтобы никто одно с другим не связал. А еще лучше не увольнять её, а перевод с повышением куда-нибудь организовать с глаз долой. Это надежнее. Тогда, вообще, никому в голову не придёт эти два события связать. И можно будет не ждать особо долго.

– Перевод с повышением? – усмехнулся Сатчан. – После всего?

– А как ты хотел? Наказать в открытую? Тогда завтра на фабрику ещё кто-нибудь с проверкой заявится. Не ОБХСС, так пожнадзор. Догадаются наши конкуренты, что мы их подставили наглую.