Шрифт:
Закладка:
— Не могу! Он вместе с Берцами полез в Монолит.
— Идиот… Значит, собирай всех кого можешь! Снимай оцепление и двигайтесь в центр.
— Понял!
Барон набрал Алексея Воронова, командира ликвидаторов.
— Слушаю, ваше благородие! — ответили из трубки после первого гудка.
— Снимайтесь и в город. — приказал барон и снова потер висок. — На соединение с остальными. Берем центр.
Отключился. Подумал и набрал старшего Берцовского.
— Федор Николаевич, день добрый.
— В гробу я видал такие дни… — проскрипели ему в ухо. — Что вы там, все бунтуете?
— Берем, что нам положено по статусу, — нахмурился Герасимов. — И наказываем еретиков Скалозубовых. Присоединишься?
— Мне там делать нечего…
— Решил с Кречетовым отсидеться в сторонке? Смотри, пожалеешь. Скалозубовы то все. Порвалась ниточка.
— То есть?
— Обоих отпрысков Миши только что на глазах моих людей сожрал Див.
— Ты шутишь!…
— Разве я похож на шутника? В общем, жду тебя в Фаустово через час.
— Зачем?
— Приструнишь своего чересчур ретивого наследничка. Поможешь расчистить город от людей Скалозубовых, если те попробуют сопротивляться. А они будут — Зубр уж точно. Я в долгу не останусь, сам знаешь.
— Ох, дерьмовая эта затея… Я, наверное, воздержусь…
— Твоя воля!
Александр Христофорович раздраженно отрубил связь. Объемное кресло жалостно скрипнуло, когда он откинулся на спинку всей своей немаленькой массой.
Хрен с ним с Берцовским. Даже если он не придет, теперь, когда наследников Скалозубовых нет, можно справиться и своими силами. И получить наконец то, что полагается им по праву.
Ревизоров из столицы барон не боялся. Ему было не привыкать «делать все по красоте», как выражались молодые.
Сыновья подвели, и с обоими придется серьезно поговорить. В крайнем случае, зря что ли у него три жены? Возраст еще позволяет — новых нарожают!
Из размышлений барона вырвал очередной телефонный звонок.
— Герасимов.
— Уже граф? Или еще барон? — раздался насмешливый голос в трубке. — Доброе утро, ваше благородие!
— А… — нахмурился Александр Христофорович. — Снова ты…
— Как можно, с такой грустью в голосе⁈ — рассмеялись на другом конце провода. — Кажется, все идет как должно, или я не прав? Что мне передать моему господину.
— Передайте, что ему лучше самому звонить мне! Я не привык отчитываться перед слугами.
— Все мы служим кому-то, — делано выдохнули из трубки. — Вы, барон, не так давно тоже служили господам, которым ударили в спину. А я служу своим — верой и правдой.
— Поучи меня еще, лакей! — скрипнул зубами Герасимов. — Я выполню свою часть уговора, а вот с вашей стороны не все гладко. Зубр вернулся, хотя вы должны были сделать так, чтобы он и носа не показал в Фаустово.
— Мы всегда выполняем возложенные на нас обязательства. Деньги и помощь вы получили. Но есть обстоятельства, которые выше нас… Кстати, как раз из-за этого я и звоню.
— Что еще?.. — Барон Герасимов почувствовал неприятный холодок в груди.
— У меня к вам пренеприятнейшее известие, — из голоса резко пропали все нотки веселости. — К вам едет… нет, не ревизор, но важный человек из столицы. Со срочным поручением.
— Какой еще человек⁈ — Александр Христофорович вздрогнул всеми своими телесами.
— Он еще накануне вылетел дирижаблем, и, наверное, к вечеру будет у вас, — проигнорировал его вопрос собеседник. — Рекомендую закончить заварушку как можно скорее. И оставить от города хоть что-то, чтобы было чего показывать, когда вам начнут задавать вопросы. И да. Ваша дочь жива-здорова. Хорошо учится, на одни пятерки. Помните об этом, Герасимов.
И не успел барон открыть рот, как телефон отключился.
Глава 22
Василий Григорьевич Зубр не притрагивался к сигаретам лет пятнадцать. Нет, семнадцать.
Даже покойному Михаилу Александровичу слово давал, что больше никогда не вернется к этой пагубной привычке. И он терпеть не мог, когда курили в поместье.
Но вот когда голова Евгения Михайловича скрылась в канализационном люке, а парни из оцепления зарядили по Диву из всех стволов — дворецкий не удержался.
Так он и простоял — с сигаретой в зубах, рыча в рацию и контролируя обстрел. И чем дальше, тем больше нервничал — Евгений Михайлович с ликвидаторами долго не показывались.
Слишком долго.
Как же бесит, что он, боец ранга Страж, стоит в стороне и лишь помогает Евгению Михайловичу, который только вчера стал Адептом. И чему помогает? Свести счеты с жизнью!
Но мальчик был прав. Если бы они поменялись местами, получилось бы еще хуже. Да с монстрами Василий бы справился лучше… Но тут Евгения Михайловича бы просто сожрали. А от одного имени «Зубр» некоторые даже ходят под себя, и держать Герасимовых за яйца не менее важно, чем махать мечом.
Когда Евгений Михайлович, наконец, появился, в зубах у дворецкого Скалозубовых дымилась уже десятая сигарета.
А потом…
Твою мать! Человек вокруг которого вращалось так много, наследник рода, вдруг полез на Дива, а потом, недолго думая, сиганул ему в пасть.
Хлоп! — и от его Евгения Михайловича не осталось даже волоска. Див довольно рыгнул, облизнулся всеми пятью языками и с чувством выполненного долга выпрямился во весь свой исполинский рост.
— Черт! — Зубр выплюнул зажженную сигарету и включил рацию. — Огонь из всех орудий!
Див же осмотрелся, на несколько секунд замер, будто раздумывая, а потом повернулся всей своей многотонной тушей и зашагал в Монолит.
Василий опешил. Где это видано, чтобы нексы, набедокурив, просто бежали обратно?
Впрочем, глупый вопрос. Бароны тоже ни с того ни с сего в глотку к Дивам не бросаются. Или Евгений Михайлович совсем слетел с катушек, либо…
И будто подтверждая только начавшую формироваться мысль, Див вдруг оглушительно икнул, а потом взвыл так громко, что в окнах всех близлежащих домов задребезжали чудом уцелевшие стекла.
— Они живы… — сжал кулак Зубр, и точно бы сорвался рвать Дива на тряпки, но тут заговорила рация.
— Внимание, всем постам оцепления! Монолит на улице Майской почти прорвался. Нам нужно подкрепление, срочно, а не то…
— На связи Зубр! — зашипел в рацию дворецкий. — Продержитесь еще немного, мы закончим с…
— Никак нет! Подкрепление нужно немедленно! Б***, огонь! Не жалеть патро…
И связь оборвалась.
