раз отработанную связку со Стрелой праха.

Что и продемонстрировал маркиз.

Одна за одной Тройные стрелы праха впивались в тело матерого Хиндасткого Льва, расширяя область омертвевшей плоти и доставляя чудовищу невообразимые страдания. Наконец количество нанесенного урона превысило запас здоровья, и система известила фор Корстеда о получении опыта и трофейных монет.

Однако перед смертью монстр умудрился удивить Радремона, попытавшись достать его уцелевшими хвостами. Один маркиз отрубил стремительно извлеченной из тела врага шпагой, а от второго попытался уклониться. Вот только показателя ловкости не хватило, и крюк вспорол ему левое плечо, нанеся двадцать единиц урона.

Совсем немного. Всего лишь шесть процентов от общего количества. Но фор Корстед все-равно досадливо цыкнул. Гораздо проще было прикрыться магией. Не так-то легко избавиться от старых рефлексов.

Эта схватка заняла всего несколько секунд и обошлась Радремону меньше чем в половину запаса маны. Он тут же заглянул в Перстень и убедился, что у него есть еще два восстанавливающих зелья. Однако сразу пить не стал. Слишком неэффективно. А мотаться посреди боя в трофейный магазин маркиз не планировал.

Тем временем Ксинс умудрилась нашпиговать стрелами одно из насекомых переростков, заставив то рухнуть с опаленными дырами в хитиновой броне, а фор Корстед наконец узнал как оно называется.

[Плюющаяся Прожороножка повержена.]

[Получено 50 опыта.]

[Получено 90 трофейных монет.]

Больше, чем за Мохопса! И это с учетом распределения, хотя и не полностью выкрученного в пользу спаты. Себе Радремон тоже оставил.

Однако бой продолжался, и настало время серьезно качнуть весы в пользу отряда. Дважды подряд примененная Зомбификация подарила маркизу двух прислужников. Прожороножка тут же отправилась вносить разлад в действие сородичей, а собственноручно убитого Льва фор Корстед послал на помощь Банарву с Налом. Тем приходилось уже совсем туго.

Собственно именно ради этого заклинания Радремон столь осторожно использовал Стрелы праха. Если бы он слишком сильно повредил тело, как это обычно делает Бешеная, то создание нежити просто бы не сработало. Оно и так имело все шансы дать осечку, ввиду того, что монстры несколько превышали маркиза по уровню. Но тут, видимо, сыграл свою роль титул Истинного Властителя Первородного Мрака.

В общем, если в начале соотношение было десять свирепых дуинитонских чудищ против пяти разумных (что, с учетом внезапности нападения, запросто могло стать причиной поражения), то теперь пропорция сменилась на восемь к семи.

Все еще в пользу страхолюдин. Однако ставки на них делать уже никто бы не стал.

Глава 47

После подкрепления в виде парочки зомби, бой закончился за считанные минуты, вплотную приблизив маркиза к шестнадцатому уровню.

Сперва Радремон связал Узами отчаяния одного из наседавших на Бешеную Львов, что позволило ей собственноручно прикончить второго. Одновременно с этим маркиз помогал Ксинс расстреливать Прожороножек, сея в их рядах смуту точечным применением Удушающих облаков и беснующимся прислужником с опаленной плотью. А Банарва он прикрыл Средним каменным щитом, повесив тот таким образом, чтобы полностью обезопасить левый фланг дварфа.

Практически полностью.

Потому что один из монстров ухитрился, сражаясь с зомби, просунуть хвост между наколдованным и стальным щитами и полоснуть Банарва крюком по ноге. Кожаная защита голени смягчила удар, однако проспиртованная дварфья кровь все равно окрасила мох в багряный.

К счастью, запас здоровья бородача позволял выдержать не одно такое попадание, а стоявший у него за спиной Налланномом тут же влил в рот товарищу изготовленное фор Корстедом зелье заживления ран. Радремон достаточно наскреб корпускного мха в пещере элементалей, чтобы надолго загрузить работой Алхимическую Шкатулку и снабдить спату соответствующими снадобьями. Тем более что те нет-нет да пригождались.

В общем, спустя два выпитых зелья маны и три поднятых зомби взамен павших, место стоянки осталось за спатой. Правда из уютной лесной поляны та превратилась в вытоптанную плешь, заваленную трупами и залитую разноцветной слизью. Запах тоже стоял соответствующий. К тому же один из Хиндатских Львов умудрился перед смертью рухнуть прямо в костер и теперь медленно запекался, лежа на здоровенном чурбаке, брошенном туда Банарвом незадолго до нападения.

— Продолжим на чем остановились? — проворковала Бешеная, подошедшая к маркизу, повиливая бедрами. — Я после боя так и горю!

Она закрыла глаза, вытянула губы, встала на цыпочки, потянулась… но встретила лишь воздух. Фор Корстед предусмотрительно отступил в сторону.

— А у меня как раз пропал весь настрой. — ответил он лишь с легкой тенью игривости в голосе. — Тем более…

Радремон выразительно осмотрел светлую. Как обычно, после сражения ее с ног до головы покрывала кровь поверженных врагов. В данном случае роль крови играла зеленая слизь Хиндатских Львов. Имелось и несколько сочащихся алым порезов. Короче говоря, выглядела эльфийка так, будто на нее чихнул больной гайморитом слон.

Далеко не самое возбуждающее зрелище.

— … сходила бы ты искупаться. Пока мухи не унесли. — закончил фразу маркиз. — И Ксинс прихвати.

Услышавшая свое имя дроу только сейчас сообразила, что стоит в чем мать родила и, залившись краской, скакнула в кусты испуганной ланью. Бешеная же убедилась, что лидер не шутит и, коротко фыркнув, отправилась вслед за сестрой, активно виляя отсутствующим хвостом.

— И откуда взялись только… — пробормотал Банарв, сняв с руки поврежденный в бою щит и отправившись потрошить монстров в поисках рем. — А чешуйки ничего у гусениц. — он со знанием дела постучал пальцем по хитиновым пластинам Прожороножек. — Пригодятся. Только поврежденных много. Слышь, Сиятельство, нельзя в следующий раз монстров аккуратнее валить? Еще и ушастая со взрывами своими… Тьфу!

— В следующий раз будешь сам тогда разбираться. — отмахнулся от него маркиз и, повернувшись в сторону озера, крикнул. — Лошадей заодно поймайте! Пока их обычные звери не загрызли!

В ответ донеслось что-то нечленораздельное, но явно утвердительно-матерное.

— А и разберусь! — топнул ногой дварф. — Я вообще и без вас неплохо справлялся. Мы с Налом, между прочим, уже почти победили, когда вы приперлись. Верно говорю, каракатица?

— Да не вертись ты, чтоб тебя! — отругал его иллит, уже практически бантиком завязавшийся вокруг Банарва. — Дай порезы нормально обработать. Зелья зельями, но зря я учился что ли?

Бородач недовольно фыркнул, но все-таки замер и лишь слегка поморщился, когда Налланномом принялся сшивать края самой серьезной раны изогнутой иглой,