Он представлял полную противоположность Кракову, который целиком носил характер польского города. В лице генерала фон Бем-Эрмолли и начальника его штаба генерала Бардольфа мы встретили людей с ясным умом и правильным солдатским мышлением. Совместная работа с ними всякому германскому должностному лицу могла доставить только удовольствие. Они отнюдь не находились в заблуждении относительно слабой обороноспособности австро-венгерских войск. К концу июля, после русских атак, армия была отведена за Броды и Верхний Серет. Генерал фон Бем-Эрмолли и генерал фон Бардольф очень обрадовались, когда им была обещана присылка в ближайшие же дни сводного германского отряда. Они с уверенностью рассчитывали на продолжение неприятельских атак. Мы провели еще несколько часов в товарищеском кругу штаба армии и расстались с чувством, что по крайней мере управление армии стоит на требуемой высоте. На фронте же, несмотря на сильные позиции, с предстоящей русской атакой надо было ожидать серьезного кризиса, так как мы не имели возможности своевременно подвезти подкрепления.

Во Львове я также беседовал с генералом фон Зеектом, который считал положение фронта эрцгерцога Карла южнее Днестра очень серьезным. Русские сильно надвинулись на позиции западнее Тлумач – Оттыния, а между Татарским перевалом и румынской границей отчасти уже достигли гребня Карпат. Мы были связаны не жизнь, а на смерть с судьбой фронта эрцгерцога Карла, и его критическое положение нас, естественно, очень беспокоило. Если южнее Днестра фронт эрцгерцога Карла откатился бы еще назад, то это увлекло бы сначала его левое крыло, а затем и правое крыло нашего расширенного Восточного фронта. Обстановка, слагавшаяся для фронта эрцгерцога Карла, не входившего в наше ведение, все время заставляла нас с нею считаться, и нам приходилось ему помогать. В данное время по распоряжению верховного командования на пути к нему с запада через Венгрию находилась 1-я пехотная дивизия, которая уже зимой 1915 года сражалась в Карпатах. Мне представлялось предпочтительным, чтобы 1-я дивизия была направлена севернее Карпат. Было маловероятным, чтобы русские двинулись в Карпаты между нашим фронтом и р. Молдавой для охвата нашего крайнего правого крыла. Для такой операции сообщения были слишком плохи. Большая опасность здесь нам не могла угрожать. Таковую всегда оставалось возможным своевременно отпарировать, несмотря на невероятные железнодорожные условия в Венгрии. Но австро-венгерское верховное командование в Тешене опасалось вторжения русских в Венгрию. Раздававшиеся оттуда крики о помощи брали верх над чисто военными соображениями.

На обратном пути в Брест-Литовск, где на первое время должен был пребывать наш поезд, мы увиделись с генералами фон дер Марвицем и Лицманом, которые теперь командовали в пределах фронта Линзингена смешанными группами из германских и австро-венгерских войск. Они считали свое положение, в случае продолжения русской атаки, а этого они ожидали, весьма серьезным, в доказательство чего они изложили некоторые обстоятельства из последних боев. Генерал фон дер Марвиц и генерал Лицман были великолепными природными солдатами и неустрашимыми вождями; благосостояние и обучение войск ближе всего лежало к их сердцу.

Повсеместно мы слышали ту же песню: кризис на востоке еще находится в полном разгаре.

Я себе поставил две задачи: укрепление фронта и обучение австро-венгерской армии. Насколько я в этом отношении буду иметь успех, оставалось под сомнением.

II

Размещение нашего штаба в поезде на брест-литовском вокзале было не блестяще. Нам было очень тесно и не хватало помещений для работы. Уже одни карты по своей величине требуют большого пространства, и к тому же приходилось еще и писать. Я удивлялся, как подполковник Гофман справлялся в своем так называемом салоне. Другие сотрудники штаба занимали еще меньшее помещение. К тому же солнце беспощадно нагревало крыши вагонов и делало пребывание в них нестерпимым. Ввиду этого я решил как можно скорее расстаться с поездом и предложил генерал-фельдмаршалу переехать в Брест-Литовск. Весь штаб страшно испугался моего предложения. Город был сожжен дотла, и о нем не могло быть и речи, цитадель же представляла маленькую тюрьму. Комендант крепости устроил себе в цитадели квартиру и канцелярию, но не имел достаточного количества рабочих сил, чтобы хоть несколько привести ее в порядок. Все там одичало и заросло, она была долгое время заброшена, и крапива достигла невероятных размеров. Воздух был сырой и спертый. Мы нашли в цитадели бараки, но в них отсутствовала какая-либо мебель. Но все эти соображения не помогли, раз решение было принято, и я распорядился о размещении нашего штаба в цитадели. Конечно, прошло довольно много времени, пока все было готово, и мы смогли вырваться из поезда.

Я с удовольствием жил в Бресте, но из цитадели не выходил. Там росли прекрасные, редкой величины ивы, с ветками, низко опущенными к водам, омывающим цитадель; несколько коротких аллей придавали цитадели уютность. Вне крепости все было опустошено. Нехудожественные, хотя и столь важные для нас железнодорожные сооружения и пожарище города представляли мало привлекательности.

Я приказал снять с бараков обшивку, чтобы воздух непосредственно проникал и осушал сырые стены. Чтобы дать доступ воздуху и свету, было также спилено несколько деревьев и обрублена часть веток. Приведение в порядок цитадели меня развлекало.

Для укрепления Австро-венгерского фронта требовались германские войска. Прежний фронт Главнокомандующего на Востоке был уже настолько обобран, что в ближайшее время многого от него получить было невозможно. Только что с трудом была отбита атака южнее Риги. Повторение атаки оставалось возможным. Но мы еще выделили под командованием генерала Мелиора небольшое число кавалерийских полков и смешанный отряд в составе трех батальонов и нескольких батарей. Они уже были обещаны 2-й австро-венгерской армии и немедленно к ней отправлены. На весь фронт, чуть ли не в 1000 километров длины, мы имели в виде резерва одну кавалерийскую бригаду, усиленную артиллерией и пулеметами. Незавидное состояние, когда ежедневно надо быть готовым оказать помощь далеко расположенному участку! Это также свидетельствует, на что мы, немцы, оказались способными.

Но и кавалерийская бригада оказалась предназначенной для 2-й австро-венгерской армии и должна была присоединиться к отряду Мелиора.

Верховное командование располагало на востоке еще и другими силами. Прибывал XV турецкий корпус. Вследствие кризиса на востоке Энвер решил немедленно послать туда один армейский корпус из района Константинополя. Верховное командование предназначило его на усиление фронта Линзингена, и в начале августа сюда уже прибыли квартирьеры. Но в это время положение фронта эрцгерцога Карла побудило верховное командование перекинуть турецкий корпус, постепенно прибывавший редкими эшелонами, в Восточную Галицию.