Шрифт:
Закладка:
— Ложе Кормчего?
Анил решил, что старик от удара повредился рассудком.
— Вспомни корабли, летящие среди звезд, что снились тебе с детства. Вспомни, как ты вел их через темные бездны!
Анилу стало жутко. Откуда Светоч знает? Он был подростком, когда его посетил яркий сон. В этом сне он вел корабль сквозь звездное небо. Звезды текли сияющим потоком, свивались в пляшущие вихри… Он держал в руках золотое рулевое весло. И летучий корабль подчинялся легчайшим его движениям… Это было лишь раз, но Анил долго не мог забыть тот сон.
«Не хочу ничего знать! Меня все это не касается!»
— Я не государь Аюр, — безнадежно напомнил он. — Я даже не совсем арий! Я ничего не знаю о небесных кораблях!
— А у меня нет времени уговаривать и объяснять, — отозвался верховный жрец. — Встань вон туда и возложи длань на кормило!
Анил с недоумением оглядел то, что сперва принял за высокую корму лодки. Перед ним была выраставшая прямо из изножья, затейливо украшенная золоченая рукоять рулевого весла.
— Я — Видящий путь, у меня власть над сердцем корабля. Я могу пробудить его, но не могу вести, — шелестел Светоч. — Это вы, Идущие по звездам, стояли у руля…
— Я так и не понял, святейший, чего ты от меня хочешь? — с подозрением спросил Анил.
Держа в левой руке шлем, правой он осторожно потрогал золоченую рукоять.
— Я хочу, чтобы ты поднял корабль в небо.
— Я?! — Анил отдернул руку от кормила. — Я не имею права…
— Молчи!
В гаснущем голосе Светоча вдруг зазвенел металл.
— Время сомнений прошло. Ты рожден, чтобы поднять корабли в небо и спасти Аратту! Ты готов?
— Нет! — заорал Анил. — Я не Аюр! Я вообще никто!
— Ты — Идущий по звездам. Ты наделен властью вести золотые корабли по дорогам Исвархи! Приведи же его туда, где все началось!
Светоч закрыл глаза… и вдруг запел. Анил знал эту красивую «Песню о небесной тропе» из Ясна-Веды. Никогда прежде она не вызывала в нем такого ужаса.
— Смотри, небесный корабль летит по тропе Исвархи, в стране облаков, в высях, где реют орлы…
Башня вздрогнула от основания до макушки. Будто спала — и начала просыпаться, медленно вздыхая и потягиваясь. Анил ощущал это всем существом.
«Башня двигается, — трепеща, понял он. — Она поднимается!»
Снаружи донесся оглушительный треск и скрежет лопающегося льда.
— Подобный летней зарнице, подобный огненному облаку, он повинуется велениям мысли, — доносилось слабое пение Светоча.
— Там мой друг! — закричал Анил. — Хаста снаружи!
Его голос потерялся в грохоте. По стенам пробегали золотые сполохи. Башня сильно качнулась, потом еще раз. Светоч раскачивался в своей оплетенной золотыми нитями люльке… Анил уже не слышал его, но по губам старика видел — тот продолжает петь… Грохот превратился в невыносимый рев.
Цепляясь одной рукой за кормило, другой Анил кое-как нахлобучил на голову Шлем Исвархи. Это казалось ему самым разумным, что можно сделать.
Тут же все вокруг изменилось.
Ужас и растерянность юноши пропали, сменившись покоем, уверенностью и нарастающим чувством восторга. Золотое сияние облекало его, делая единым с кораблем. Они оба были созданы из этого света, который был и силой, и образом, и сокровенной сутью.
Анил глубоко вздохнул и взглянул вверх. Океан звезд вдруг показался ему черными водами, полными плавающих огоньков. Однажды он такое уже видел — то ли на осеннем празднике в храме Тысячи Звезд, то ли в своем волшебном сне. Он уже водил корабль по этому морю!
Руки юноши крепко взялись за рулевое весло. Кровь предков подсказывала ему, что надо делать. Одно движение — и корабль, легче пушинки, оторвался от черной глади, устремляясь ввысь — к горящим впереди огням.
Звезды текли потоком, свиваясь в мерцающие вихри. В лицо Анилу ударил нездешний ветер. Вихри огней превращались в звездный снегопад…
— Круче к ветру! — властно приказал кто-то.
«Да это же мой голос!» — понял в восторге Анил.
И, с силой налегая на кормило, направил свой корабль в звездные просторы.
* * *
Хаста не успел взобраться на холм. Едва он начал подъем, как земля дрогнула у него под ногами. Он обернулся и увидел, как оживает башня Северного храма.
Обледенелые скалы дрожали все сильнее. От низкого гула, отзывавшегося внутри костей, Хасту затошнило. Навалился звериный страх, требующий одного — бежать прочь!
По белому куполу упавшей башни начали пробегать золотистые извилистые молнии.
«Я схожу с ума, — подумал жрец, сжимая голову руками. — О Исварха, отец живущих…»
Но слова молитвы не шли на язык; невыносимый страх мешал думать и действовать.
Хаста упал на колени — ноги не держали его. Над ним, медленно поднимаясь из трещины, вырастала пробужденная башня. Святое Солнце, он и не подозревал, что башня Тысячи Звезд настолько огромна! Она поднималась все выше, пока целиком не показалась из разлома. Теперь Хаста отчетливо видел, что она висит в воздухе…
Внутренним чувством поняв, что сейчас будет, рыжий жрец упал ничком, закрывая голову руками, вжимая лицо в снег.
Солнечная вспышка ослепила даже сквозь закрытые веки. Низкий гул превратился в рев и оглушительный треск. Хаста приподнял голову и увидел, что башня исчезла — а мир рушится. Ледяные стены ущелья, из которого взлетела башня, обманчиво медленно расходились в разные стороны. Длинные трещины рассекали их сверху донизу, превращая в скопища шатких ледяных столпов. Каждый качался отдельно от прочих; иные сталкивались, разрушая друг друга; одни величественно росли, другие неотвратимо оседали…
Склон, на котором находился Хаста, вдруг весь пошел трещинами. Жрец осознал, что и сам оказался на верхушке такого столпа. Ледяные стены устремились вверх, а сам он — вниз. Рев усиливался. Жрец увидел, как вскипает пена и навстречу ему поднимается водяной вал.
— Вот теперь, — пробормотал он, мельком удивляясь тому, как спокойно звучит голос, — пожалуй, можно начинать молиться…
Глава 7
Танец солнца
Зарни довершил бесконечно длинный, глубокий вдох и задержал дыхание, выравнивая биение сердца, впуская в себя звуки и запахи невидимой весны.
Нежные прикосновения солнечных лучей к щеке… Запах талого снега, хвои, дыма очага… Попискивание воробьев под стрехой… Напряженное сопение слуг со стороны амбара…
Слепец невольно усмехнулся. Бьяры уже знают: нельзя отвлекать хозяина в такие мгновения. Но их аж распирает от любопытства — чем занят божественный Зарни? Что за странный, пугающий танец ведет на положенном на крепкие козлы бревне? Что означают все эти причудливые движения рук, тела,
