— Агу?

— Понимаешь, на самом деле, Мультивселенная, это — нечто невероятное! Представь себе огромное кольцо Мебиуса, которое начинается там же, где заканчивается. Земные математики бы сошли с ума, если бы узнали правду. И, когда все вокруг говорят, что каждая Терра развивается строго по одному пути — это бред и упрощение… Манипуляции Миротворцев, которым от людей нужна лишь переработка. Им выгодно вдалбливать в голову людей этот сценарий. Но посмотрев на Терру изнутри… Увидев, что такое чудо жизни — я захотел попробовать изменить этот мир! Сделать его другим. Понимаешь? Но моё время на Земле очень ограниченно…

— Паш? — в комнату заглянула ещё совсем молоденькая мама: — Ты, с кем тут болтаешь?

— С Арком. Гляди! Кажется, мы друг друга понимаем.

— Не называй его так. Мы же договорили? Он — Аркадий Павлович. А не «Арк». И вообще, мои родители уже звонили! А ты всё ещё не одет…

— Да-да… — отец подмигнул маленькому Арку и тихо добавил: — Ты изменишь этот мир. А твои дети — завершат наше с тобой дело…

— О! Не слушай папку! — мама тут же подошла, и аккуратно подняв Аркадия, нежно прижала к себе: — Ты будешь самым замечательным ребёнком. А потом — самым замечательным Главой Дома Демидовых! Но это будет чуть позже. А теперь, мама должна переодеть тебя… А, то мы уже опаздываем.

— Попроси Малетту, если не успеваешь. — возразил отец.

— Твою рогатую служанку, которая не может отговорить свою собственную дочь от уничтожения Европы? Нет уж! Сама, как-нибудь разберусь…

На этом странный сон прервался.

Мама с папой исчезли. Розовые стены внезапно почернели, а затем и вовсе рассыпались, превратившись в самые настоящие руины! Это ещё что? Неужели останки родового поместья Демидовых? Но, что произошло? Как вообще такое могло случится?

— А, я говорил… — на огромном куске стены сидел уже знатно постаревший отец и курил самокрутку: — Предупреждал тебя, что мои знания — очень опасны. И, что нельзя вываливать на людей всё сразу…

— Что? — беззвучно выдохнул Аркадий: — Хочешь сказать, что это я сделал?

— Это следствие твоих поступков. Необдуманных поступков! Ты не смог предвидеть все риски. А я тебя предупреждал! Скажу больше — ты обещал мне… Обещал, что не будешь создавать костюмы активного выживания. Люди ещё не готовы к оружию такой силы!

— Я борюсь за будущее Империи, как ты меня всегда учил! — возразил новый Глава Дома.

— Ты нарушил обещание. А ведь я предупреждал… Я говорил тебе, что Дом Демидовых должен отказаться от оружия.

— Я не могу… Мне нужно защищать мир для моих детей!

— Ты обещал, что не будешь разрабатывать КАВ. Это чужая технология… Я говорил тебе о последствиях!

— Ты ошибался. — сухо ответил Аркадий: — Это ты построил империю. Это ты научил меня всему. Это ты отправил меня на военные курсы… Так, что же? Всё это было для того, чтобы я затормозил развитие нашего Дома?

— Дурак. — обречённо вздохнув, ответил Павел: — Но уже слишком поздно. Потом всё сам поймёшь…

Аркадий открыл глаза и резко подскочил. На рабочем столе лежала Малетта и сверлила Главу Дома ярко-красными зрачками.

— Что за вольность? — возмутился Демидов-старший, вытирая пот со лба.

— Ты стонал и звал на помощь. Мне стало любопытно, что же тебе сниться.

— Да, дичь, какая-то…

— Расскажешь? — поинтересовалась Хранительница Рода Демидовых: — Мне правда интересно.

— Слабо верится, но… Это из-за силовой брони.

— Второго «Добрыни»?

— Ага. Отец был против, что я возьму его разработку. И… мне приснилось, будто я совсем маленький. И отец начал нести всякую околесицу. В общем — ничего интересного. Лучше скажи, что там со «Скитальцами»?

— Им уже нашли новый энерговоз. Сегодня они переночуют в Москве, а затем отправятся дальше. — ответила Малетта: — К четвергу уже точно будут у нас.

— Отстаём от графика почти на сутки.

— Европейские энерговозы нужно часто обслуживать в отличие от ваших.

— Неумёхи. — вздохнул Демидов-старший и взглянул на телефон: — Что-то давно я не разговаривал с Анатолием. Волнуюсь.

— Он же с Владимиром и Устиньей. Так что, всё должно быть хорошо.

— Должно быть? Ох… — Аркадий устало потёр переносицу: — Порой мне кажется, что это Володя источник всех этих опасностей!

— Хорошо. Подумай, кем бы сейчас был Толик, если бы Володя не ворвался в нашу жизнь? Таким же слабаком и обманщиком, каким был ты в своё время. — хмыкнула Малетта: — Вспомни, каким Толик уехал, и какой он сейчас. Растет настоящий мужчина. Охотник!

— Это меня и напрягает…

Откинувшись на спинку кресла, Аркадий взглянул на надпись, которую вырезал из кабинета своего отца.

«Les pères ont mangé des raisinsverts et les enfants ont eu mal aux dents» — гласили потрескавшиеся от времени зелёные буквы. Если переводить на русский, то получится: «Отцы ели кислый виноград, а у детей на зубах оскомина.» Местный аналог — за грехи отцов всегда будут отвечать дети.

Когда-то давно Павел говорил, что данная надпись должна была напоминать ему, что дети — это будущее. Что к ним нельзя относиться, как к чему-то само собой разумеющемуся. В них нужно вкладывать любовь, знания и силу. Но, как сам отец неоднократно утверждал — ничего не вышло. Аркадий рос практически отдельно от него и воспитывался мамой, да Малеттой. Собственно — тоже самое сейчас происходило и с Толиком. Только вместо Малетты — объявился Володя. Славный, но до безобразия жуткий парень.

— Не волнуйся! — Хранительница Рода Демидовых в мгновение ока переместилась за спинку кресла: — Тебя же тоже всегда все шпыняли в школе. Помнишь, как в пятом классе ты пришёл весь в слезах из-за того, что учительница заставила тебя съесть невкусную кашу? А помнишь, как одноклассники закинули твой портфель на козырёк школы, и я приходила со всеми разбираться? Мы же с тобой точно так же, как Толик — ни о чём не говорили Павлу.

— И, сейчас я себя за это корю. — выдохнул Аркадий и прикрыл глаза: — Я был счастлив, что отец не знал о моей жизни паталогического неудачника! И… я подыгрывал Толику. Подыгрывал, что не знаю… О, сколько раз Лена выносила мне по этой теме мозг. Но я продолжал настаивать на своём. Я верил, что настоящий мужчина должен сам разбираться со своими проблемами… Я хотел, чтобы Толик научился быть самостоятельным. Чтобы умел отстаивать свою точку зрения… Но в итоге, я превратился в типичного отца, который «вечно на работе».

— Уже слишком поздно жалеть. Школа кончилась и перед тобой не тот Толик, которого все шпыняли. Сейчас он — Анатолий. Защитник семьи! Уж, чего-чего, а храбрости в нём всегда было выше крыши. Страдала только самоуверенность и сила. Владимир смог прокачать ему и то, и другое. Это ли не замечательно?

— Однако, Володя позволил Толику защищать парк. Я же просил… Я хотел, чтобы Толик не лез на рожон! — вздохнул Аркадий: — Парню всего семнадцать лет! А он уже заморал руки в крови…

— Тебе было восемнадцать, когда ты впервые отбивался от похитителей. И скажу — ты справился на отлично! А по поводу разборки в парке… Боюсь, что это было желание самого Анатолия.

— В том-то и дело! У меня не было выбора. Я был вынужден защитить свою жизнь. А Толик же намеренно пошёл защищать парк.

— Мужской поступок. Он оберегает то, что важно для брата. А брат — в свою очередь, оберегает то, что важно для Толика. Это нормально.

— Ребёнок не должен в семнадцать лет бегать с ружьём и охотиться на наёмников. Это — неправильно.

— Ребёнок? — усмехнулась Малетта: — Может быть, проблема в том, что ты считаешь Толика «ребёнком»? Может быть, ты не можешь смириться, что ещё один наследник вырвался из родительского гнезда? Хотя… Нет. Я вижу, что тебя тревожит. Тебя пожирает обида от того, что Толику помог не отец, а левый человек, пришедший из неоткуда! Но разве с тобой была не такая же ситуация? Кто воспитывал тебя, не забыл? Великая я! Почему? Потому что Павел тоже всегда был занят. Работа-работа-работа. И, давай, не будем лукавить… Особого выбора у вас нет. Толик будет точно таким же хреновым папашей. Не потому, что он сам по себе такой. А потому что он — наследник Дома Демидовых! Представитель великой династии оружейников Его Императорского Величества. Так что — не стоит себя винить. Твои дети в надёжных руках.

— Эх… Оттого и плохо, что