Ты не можешь так поступить. Не можешь, понимаешь?

Тумас. Таня. Малышка Таня. Послушай меня. Ведь это вовсе не то, о чем ты мечтала. Ты хотела жить с тем, кто любит тебя, быть с ним вместе, словно у вас кожа одна на двоих — так ведь ты говорила. Но этого не будет.

Таня. Ну, так будет по-другому.

Тумас. Через пару лет ты встретишь какого-нибудь парня, вы поженитесь, родите ребенка, и все будет так, как ты мечтала.

Таня. Ты хочешь, чтобы я сделала аборт! Ты хочешь превратить меня в убийцу! Никогда. Я хочу, чтобы у моего ребенка был отец, и я хочу, чтобы им был ты, ведь это так и есть!

Тумас. А если я не хочу?

Таня. Настанет день, и ты тоже будешь рад нашему ребенку, как я.

Тумас. А Ульрика?

Таня. У нас же есть загородный дом. Там мы все можем видеться... Ты, я, ребенок... и все другие.

Тумас не отвечает, он ошеломлен.

Таня (ободряюще). Тебе просто нужно время. Папа всегда говорит, что нужно время, чтобы привыкнуть.

Тумас. Привыкнуть? Знаешь, мне кажется, твой отец что-то недопонимает, если говорит, что цель жизни — привычка.

Таня (после паузы, радостно). Хочешь, скажу, какое я придумала, какое я придумала ему имя?

Тумас не успевает ответить, появляются Гертруд и Фредрик, у нее в руках пакет с продуктами, у него — елка.

Тумас. Здравствуй, Гертруд. Привет, Фредрик. (Смеется.) Ну и вид у вас! Неужели вы сами не замечаете, что это смешно?

Гертруд. Смешно?

Тумас. Забудь об этом. Извини, черт побери.

Гертруд. Что ты собираешься делать?

Тумас. Делать?

Гертруд. Ну да. Что ты собираешься делать? (Иронически, не услышав ответа от Тумаса.) Может быть, вы собираетесь съехаться?

Тумас. Господи, Гертруд...

Гертруд. Ну, мне-то откуда знать. Мне известно только, что ты не появлялся с тех пор, как Таня тебе позвонила. Это мне известно. Я, по глупости своей, думала, что ты живешь с Ульрикой.

Тумас. Живу.

Фредрик. А что говорит Ульрика? Она тоже считает, что это смешно?

Тумас. Не знаю.

Гертруд. Ты хочешь сказать, что ей ничего не известно?

Тумас. Пока нет.

Гертруд. Ульрика гордая. Я ее знаю. Так что тут проблемы не будет. Она тебя видеть больше не захочет. Но сейчас нам было бы интересно услышать, как ты собираешься уладить все это? Что-то же ты имел в виду?

Тумас. Имел в виду?

Гертруд. Да!

Тумас. Я ничего не имел в виду.

Гертруд. Зачем же тогда ты это сделал?

Тумас. Зачем? Я чувствовал теплоту, нежность. Так получилось, что в этом странного?

Гертруд. А последствия? О них ты не подумал?

Тумас. Нет, черт меня побери!

Фредрик. Хватит. Криком не поможешь, Гертруд.

Гертруд. Он обманул ее, внушил, что она ему небезразлична!

Фредрик. Гертруд!

Тумас. Конечно, она мне небезразлична! Гертруд, почему ты не спросишь у Тани, что она «имела в виду»? Мы ведь не в средние века живем!

Гертруд. Таня еще ребенок!

Тумас. Ты ошибаешься, Таня не ребенок.

Фредрик. Черт возьми! Ну и дерьмо же ты. Тебе интересны наши чувства. Что будет, если Гертруд переспит с Бруром... Игры на побережье! А что будет, если Тумас переспит с Таней, — еще одна игра. Ты холоден как рыба. Это тебе не игра! Для нас не игра. Таня — моя дочь!

Тумас (устало). Что, по-твоему, я должен сделать?

Фредрик. Поскольку я темный, как в средние века, я считаю, что ты должен осознать свою ответственность!

Тумас. Каким образом? Жениться?..

Фредрик. Да! А почему бы и нет? Тебе это никогда не приходило в голову?

Тумас. Нет.

Таня (кричит). Мама и папа, уходите, пожалуйста!

Фредрик (не обращая внимания). И ты не считаешь, что обманул ее?

Таня (кричит). Уходите все!

Фредрик. Черт побери.

Тумас (в отчаянии). Я люблю тебя, Таня. Но на чем может держаться наш брак?

Фредрик. На чем держатся браки? На детях! (Швыряет в Тумаса елку.) На детях! Это дьявольски просто, но, похоже, об этом все позабыли, вот откуда все беды! Ты думаешь, нам с Гертруд всегда было легко? Не-ет. Кое-чем пришлось пожертвовать, чтобы остаться вместе. Но мы справились с этим, потому что у нас дети! Так ведь, Гертруд?

Гертруд. Так, Фредрик, мы остались вместе, хватит уже!

Фредрик (продолжает, обращаясь к Тумасу). И, знаешь ли, я этим горжусь! Вокруг нас люди разводились, то ради одной, то ради другой прихоти. Но не мы с Гертруд. Нет, только не мы!

Все замолкают.

Тумас (устало, печально). Что мне сказать? Что вы хотите от меня услышать?

Фредрик (устало, печально). Видишь, Таня. Разве мы, мама и я, не говорили тебе этого вчера вечером? Все так и есть.

Таня. Мне все равно, что вы говорили вчера вечером.

Гертруд. Папа и я сделаем все, что в наших силах, чтобы помочь тебе, детка...

Таня. Замолчите! Не хочу ничего слышать! Вы говорите так, будто меня не существует, — и он тоже! Никто не спрашивает меня, чего хочу я, даже Тумас, и он мне не нужен! Я хочу, чтобы он заплатил!

Гертруд. Таня, я...

Таня. Уходите! Уходите оба!

Гертруд. Пойдем, Фредрик. (Они уходят.)

Таня (Тумасу). Ты заплатишь!

Тумас. Конечно. Разумеется. Сколько?

Таня. Много.

Тумас. Конечно.

Таня. Ты мне нравился. Поэтому все и случилось. Я думала, я тебе тоже нравилась.

Тумас. Ты мне нравилась. И нравишься.

Сцена 17

Свет высвечивает Ульрику. Она лежит на диване в своей квартире и читает. Входит Тумас в пальто.

Ульрика. Что с тобой? Потрясающая пьеса.

Тумас. Послушай. Я хочу кое-что тебе рассказать. Что это ты читаешь?

Ульрика. Одну пьесу. Почему ты так смотришь на меня?

Тумас. Я думаю. Во всяком случае, так мне кажется.

Ульрика. О чем, любимый?

Тумас. О чем? Например, как мы будем встречать новый двухтысячный год, ты и я.

Ульрика. Двадцать первый век?

Тумас. Я сказал, двухтысячный год.

Ульрика. Это и есть двадцать первый век.

Тумас. В любом случае, давай решим, поедем ли мы на Багамы или останемся дома. Наверняка в такой вечер по телевизору будет интересная программа.

Ульрика. Ты думаешь, мы будем вместе в двадцать первом веке?

Тумас. Конечно. А тебе не хочется этого?

Ульрика (смеется). Мило с твоей стороны строить планы на двухтысячный год.

Тумас. На двадцать первый век.

Ульрика. А что ты хотел рассказать?

Тумас. Я люблю тебя. Я не могу представить себе жизни без тебя.

Ульрика. Я начинаю нервничать.

Тумас.