берегов Сицилии, сходу овладел гаванью Дрепанума и якорными стоянками у Лилибея. Никто не смог ему помешать, так как весь флот карфагенян находился в Африке. Римляне быстро возвели укрепления и приступили к осаде. Но консул хорошо понимал, что война может быть кончена только морским сражением. Поэтому, не желая терять время в бездействии, он каждый день занимался обучением экипажей, так что в самое короткое время превратил своих новобранцев в настоящих моряков.

Узнав о внезапном появлении нового римского флота, карфагеняне быстро снарядили свои корабли, нагрузили их всевозможными припасами и отправили к Эриксу. Начальником морских сил они назначили Ганнона. План их был следующий: тайком от неприятелей проникнуть к Эриксу, выгрузить там припасы, взять на корабли опытных наемников и после этого вступить в битву с неприятелем под командованием Гамилькара Барки.

Катул узнал о прибытии Ганнона, угадал его замыслы и, отобрав из сухопутного войска наилучших солдат, подошел к острову Эгусе, лежащему перед Лилибеем. Утром, когда рассвело, консул увидел вражеский флот, быстро приближающийся к берегу с попутным ветром, и дал приказ готовиться к битве. Он понимал, что для его кораблей плавание будет затруднено противным ветром, что сражаться придется на сильно волнующемся море. Но в тоже время он видел, что корабли противника тяжело нагружены и что они имеют незначительные отряды воинов. Выжидая благоприятной погоды, ему бы пришлось допустить соединение неприятеля с сухопутным войском. В этом случае римлянам пришлось бы сражаться против кораблей быстрых, не имеющих на себе груза, против отборнейшей части сухопутных войск и, что; самое главное, против отважного Гамилкара Барки. Взвесив все «за» и «против», Катул решил не пропускать удобного случая и поспешно вышел из гавани. Ловкая команда с легкостью преодолевала силу волны, и поэтому он быстро выстроил свои корабли в одну линию и носами вперед поставил против неприятеля.

Риск полностью себя оправдал. С самого начала битвы карфагеняне оказались слабее римлян. Они были побеждены на многих пунктах боевой линии. 50 их кораблей затонуло, а 70 вместе с командою было взято в плен. Остальной флот с распущенными парусами под попутным ветром отступил к острову Гиере.

16) Конец войны. Мирный договор

Битва при Эгусе решила исход войны. Море вновь оказалось под контролем римлян. Карфагеняне не могли уже доставлять продовольствие своему войску в Сицилии. Поэтому они немедленно отправили гонцов к Гамилькару Барке и вручили ему неограниченные полномочия. До тех пор пока положение дел допускало какую-нибудь надежду на успех, Барка не останавливался ни перед какими усилиями и опасностями и, как подобает военачальнику, испытал все средства, обещавшие победу. Но когда положение ухудшилось, и у него не оставалось более никакой надежды на спасение вверенных ему воинов, Барка сознательно и благоразумно покорился обстоятельствам и отправил к римлянам послов для переговоров об окончании войны и заключении мира. Консул Квинт Лутаций Церкон (сын Гая Лутация Катула) с радостью принял предложение Барки. Предварительные условия мира были следующие: «Должна быть дружба между карфагенянами и римлянами: карфагеняне обязаны очистить всю Сицилию, не воевать с Гиероном, не ходить войною ни на сиракузян, ни на союзников их; карфагеняне обязаны выдать римлянам всех пленных без выкупа; карфагеняне обязаны уплатить римлянам в продолжение двадцати лет две тысячи двести евбейских талантов серебра».

Когда эти условия были доставлены в Рим, народ их не принял и отправил десять граждан в Сицилию для расследования дела. По прибытии на место уполномоченные оставили неизменным существо договора, лишь некоторые обязательства карфагенян усилили, именно: срок уплаты они сократили наполовину, прибавили еще тысячу талантов и обязали карфагенян очистить все острова, лежащие между Италией и Сицилией. (Полибий: 1; 1-64).

3. Гиерон II и Гиероним

1) Гиерон II

О детстве и юности Гиерона нам фактически ничего не известно. Юстин пишет, что по отцу он являлся прямым потомком древнего сицилийского тирана Гиерона I. Однако мать его была простой рабыней. С детства Гиерон обладал красотой и изумительной силой. Эпирский царь Пирр, владевший в течение нескольких лет большей частью Сицилии, не раз отмечал его успехи военными наградами. (Юстин: 23; 4). Вскоре после отъезда Пирра из Сицилии между наемными войсками сиракузян и горожанами возникли раздоры. Наемники, находившиеся в окрестностях Мерганы, в 274 г. до Р.Х. низложили законных стратегов и выбрали на их место Гиерона. Приняв главное командование, он при помощи нескольких друзей вступил в город, одолел всех противников и сделался тираном. Но, в отличие от своего предшественника Агафокла, Гиерон обнаружил в управлении государством столько мягкости и великодушия, что вскоре все сиракузяне единогласно избрали его своим предводителем, хотя вовсе не одобряли войсковых выборов. Чтобы укрепить свое положение, Гиерон породнился с одним из вождей олигархов – Лептином, пользовавшимся в народе высоким уважением. Женившись на его дочери, Гиерон отныне опирался не только на своих солдат, но и на партию олигархов. Наемники, доставившие ему власть, были недовольны тем, что Гиерон не оказывает им прежнего почтения. Заметив в них недовольство и склонность к возмущению, Гиерон поспешил избавиться от этих опасных союзников. Он выступил из города как бы в поход на марметинцев, завладевших Мессеной, расположился лагерем у Кенторипа в виду неприятельской стоянки и выстроил войско подле реки Киамосора. Сам он отошел на некоторое расстояние с конными и пешими воинами из граждан, как будто собираясь сразиться с неприятелем в другом месте. В этот момент мамертинцы сделали вылазку, напали на наемников и полностью истребили их. Пока неприятель гнался за ними и избивал их, Гиерон с гражданами спокойно возвратился в Сиракузы. Ловко осуществив таким образом свой замысел и избавившись от всех воинов, беспокойных и склонных к возмущению, он сам потом набрал наемников в достаточном количестве и тогда уже спокойно управлял делами.

Некоторое время спустя, заметив смелость и наглость, с какой стали вести себя марметинцы после победы, Гиерон снабдил вооружением гражданские войска, прилежно упражнял их в военном деле, а потом выступил в поход. На Милейской равнине, подле реки, именуемой Лонганом сиракузяне сразились с неприятелем и принудили его к беспорядочному отступлению. Дерзость варваров была смирена, а Гиерон, по возвращению в Сиракузы, был провозглашен всеми союзниками царем. Это произошло в 270 г. до Р.Х. Шесть лет спустя, в 264 г. до Р.Х., Мессену сожгли карфагеняне. Гиерон нашел этот момент удобным для того, чтобы окончательно покончить с марметинцами и заключил союз с карфагенянами. Но, когда два войска осадили город и судьба его уже была решена, марметинцы отправили послов к римлянам и предложили им принять Мессену