Шрифт:
Закладка:
– Сара, послушай, – взмолился Джаннер. – Если ты останешься, Надзиратель снова бросит тебя в ящик. Или вообще отправит с Чёрной Каретой. А если сбежишь со мной, то, может быть, уцелеешь. Пожалуйста!
Сара сделала глубокий вдох, кивнула и дрожащей рукой потянулась к механизму, который удерживал решётку.
– Инструменты! – раздался злобный голос Надзирателя. Он стоял у экипажа, опираясь на заднее колесо. Щёлкнув кнутом, он с жестокой усмешкой взглянул на Джаннера.
Сара завизжала. Её напарник выпустил цепь и, закрыв глаза руками, забился в угол и свернулся в клубочек. Решётка поехала вниз.
– Джаннер, скорей, я её не удержу! – закричала Сара, глядя не на Джаннера, а на Надзирателя, который протискивался между экипажем и кирпичной стеной.
Джаннер мог его остановить. Один раз он ему уже врезал, и теперь этот гад еле полз. Можно и повторить: главное – не медлить.
Но прежде чем Джаннер успел спрыгнуть на землю, появился Мобрик. Он стремительно проскочил мимо экипажа в закуток, где стояла Сара, и стал тянуть её за волосы и царапать руки, пытаясь заставить девочку выпустить цепь, удерживающую решётку. Ворота немного опустились. Ещё чуть-чуть – и экипаж не проедет…
– Беги! – крикнула Сара.
Заранее мучаясь угрызениями совести, Джаннер щёлкнул вожжами, и экипаж, тронувшись с места, подскочил, наехав на ногу Надзирателя. Тот упал. Мобрик наконец справился с Сарой, и решётка упала – на волосок от задней стенки экипажа.
Джаннер повернулся и сквозь слёзы в последний раз посмотрел на вывеску «Фабрика! Вилок!». За решёткой он увидел Надзирателя, который катался по земле и вопил, а ещё – искажённое ненавистью лицо Мобрика. Горностранник смотрел вслед уезжающему экипажу.
И мальчик услышал плач Сары Кобблер.
На несколько минут этот звук заполнил весь мир. Не один только голос Сары звучал в голове Джаннера, но и голоса всех детей – и всех родителей, – жизнь которых была сломана и загублена.
46
В норе
Экипаж катил по дагтаунским улицам, и вскоре Джаннер понял, что плачет. Он так устал, что впору было заснуть прямо на подскакивающих козлах. Мальчик закрыл глаза и позволил лошади бежать.
Он сам не знал, сколько времени прошло, когда лошадь наконец остановилась. Джаннер открыл глаза и увидел, что экипаж стоит на перекрёстке Зелёного проезда и Виноградной улицы. Как и везде, высокие дома с тёмными окнами спали в ярком свете сторожевых факелов, в канавах валялся мусор. Не было ни души.
– Эй, там! Надзиратель! – донеслось сверху.
Джаннер замер, а потом осторожно взглянул на ближайшую сторожевую башню. На краю платформы сидел Клык – его силуэт был очерчен огнём. Джаннер онемел от ужаса.
– Куда едешь сегодня? – крикнул Клык.
Цилиндр лежал на сиденье рядом с Джаннером. Как можно небрежнее мальчик надел его и хрипло ответил:
– В Пахотный тупик, сэр.
– Новые детишки на обмен, значит. Очень хорошо. Хозяин порадуется.
– Да. Да, порадуется.
– Ну, так езжай, – сказал Клык.
Джаннер кивнул и как можно скорее покатил дальше, повернув на Зелёный проезд. Если он правильно помнил, проезд пересекался с Набережной улицей. Потом нужно повернуть налево и ехать прямо до самой окраины.
Через несколько минут после того как Джаннер выехал на Набережную, мимо промаршировал отряд Клыков. Мальчик подавил желание спрыгнуть с козел и броситься наутёк. Вместо этого он надвинул цилиндр на лоб и поехал дальше, глядя в сторону. Они прошли мимо, не обратив на него внимания.
Через несколько минут Джаннер доехал до угла, где Пламенеющий меч расправился с Клыками. Через два дома виднелась вывеска «Кругловатой вдовы». Проезжая мимо, Джаннер затаил дыхание. Он надеялся, что Рончи Мак-Хиггинс, целый и невредимый, крепко спит в своей одинокой спальне. По пути Джаннер с тоской заглянул в проулок за таверной. Именно там он в последний раз видел своих родных и Оскара. Именно там из-за Мигга Ландерса произошли все последующие ужасные события.
И тут Джаннер, вздрогнув от испуга, сообразил, что Надзиратель и Мобрик наверняка поднимут тревогу. Они сообщат Клыкам, что он сбежал, а Мобрик расскажет им, кто он такой. Клыки будут искать не просто какого-то мальчишку, а сокровище Анниеры.
Карета катила мимо лодочных сараев, мимо того места, где Джаннер расстался с Тинком, мимо Кремпо, мимо поворота, ведущего в Пахотный тупик. Когда он проезжал мимо, огни на сторожевых башнях шипели и трещали, но никто из караульных Клыков не сказал ни слова, хоть Джаннер и ощущал на себе их взгляды. Справа, черней, чем ночное небо, лежала великая река Блап. Джаннер видел только тёмную полосу, от которой несло рыбой, и время от времени слышал плеск воды и глухой стук лодки о причал.
На окраине Дагтауна дома стояли дальше друг от друга, а дорога была хуже. Экипаж подскакивал на выбоинах, и вскоре Джаннер уже ехал по просёлку, покрытому рытвинами.
Он натянул вожжи и обернулся. Некоторое время дорога шла вверх, и река теперь плескалась у подножия крутого склона, который обрывался справа. Миновав последние сторожевые башни, Джаннер наконец почувствовал себя в безопасности.
Насколько он помнил, убежище находилось где-то неподалёку, и в первый раз после побега мальчик уверился, что, возможно, снова увидит родных. Он старался не вспоминать о посетившем его видении – Лили посреди заснеженных гор. Если видение было правдой, значит, родные его бросили. Оставили. Прошло уже несколько дней – Джаннер сам не знал, сколько именно, – с тех пор, как они расстались у «Кругловатой вдовы», и умом он понимал, что они не могли ждать вечно. Подо заботился о Лили, не говоря уж о Нии и Оскаре.
Но неужели они просто взяли и ушли?! Нет-нет, они наверняка сидят в убежище и ждут.
Джаннер представил тёплые объятия матери и выражение лица Лили. Подо хлопнет внука по спине и завопит от радости…
А Тинк?
Мысль о Тинке, сидящем в клетке, мешала Джаннеру думать о счастливом воссоединении. Если видение не лгало, радоваться будет нечему.
Джаннер отогнал эти мысли и слез с козел. Ничего не оставалось, кроме как найти нору и молиться, чтобы его родные были там.
Он отстегнул упряжь, хлопнул лошадь по крупу и посмотрел ей вслед.
Потом Джаннер пустился бегом. Перескакивая через рытвины и не сводя глаз с домов слева, он взбежал на холм, боясь, что забыл, как выглядит нужный дом, однако сразу его узнал.
Мальчик остановился перед домом, гадая, на месте ли храпящий старик, и прислушался. Позади величаво молчала река. Козы и куры ворочались во сне.
