Шрифт:
Закладка:
«Я вообще не уверен, что у него была тяжкая сердечная болезнь, как это представлялось. Эта тяжкая сердечная болезнь была, в общем-то, выдумана для того, чтобы его спасти от преследований, которым он подвергался в Петербурге, это был повод для того, чтобы его эвакуировать, избавить от преследователей. Я не видел никаких признаков того, что он лечился от сердечной болезни в Париже. Мы очень часто виделись, перерывов никаких не было, и я не видел процесс лечения».
Ваксберг мне говорил, что никаких следов проведения операции на сердце Анатолия Собчака в Американском госпитале Парижа он не обнаружил, как и подтверждения чтения лекций в Сорбонне или других университетах Франции. Скромная литературная деятельность также не приносила видимых доходов. Кто-то финансировал пребывание Собчака во Франции, – предположил журналист и писатель Ваксберг.
Буквально недели за две до своей смерти 19 февраля 2000 года Собчак в хорошем настроении и добром здравии прилетал во Францию, и мы с ним обсуждали новые проекты, связанные с иностранными инвестициями в Санкт-Петербург. Он подарил мне свою последнюю небольшую книжку «Дюжина ножей в спину» с автографом.
Мало того, за 3–4 дня до этих трагических событий мы говорили с ним по телефону, и он планировал после Калининграда заехать по делам в Вену, а оттуда в Париж.
Мало того, через два с половиной года, уже после возвращения из Франции в июле 1999 года (когда все проблемы и претензии прокуратуры формально были уже позади), в декабре того же года он потерпел очередное политическое фиаско. Собчак проиграл еще менее масштабные выборы в Госдуму по одному из одномандатных округов своего родного города на Неве малоизвестному кандидату от партии «Яблоко» Петру Шелищу.
Такое было бурное, не всегда справедливое, испепеляюще- беспощадное к первой волне демократов политическое время, которое обожгло не только его. Постепенно уступили первенство другим и такие известные в свое время политики, как Юрий Болдырев, Аркадий Мурашев, Геннадий Бурбулис, Тельман Гдлян и многие другие бывшие кумиры начала 1990-х.
Кроме того, общеизвестно, что ведущую роль в борьбе с бывшим мэром Северной столицы играл генеральный прокурор Российской Федерации Юрий Скуратов, который затеял свою собственную политическую игру, активно конфликтовал с Ельциным и старался делать всё ему назло… И громкие уголовные дела против Собчака Скуратов вел уж явно не по указанию Ельцина, а скорее вопреки.
По иронии судьбы во время своей деловой поездки во Францию именно в нашем торгпредстве в беседе с журналистами Скуратов публично произнес свою знаменитую фразу:
– Кто он, Анатолий Собчак: отец русской демократии или коррупции? Хватит уже бегать по заграницам, пусть добровольно возвращается в Россию, сдается властям и доказывает свою невиновность.
Через некоторое время также в нашем торгпредстве, которое было на острие экономической и политической жизни России и Франции, на соответствующий вопрос кого-то из журналистов, почему он не откликнулся на предложение генерального прокурора, Собчак, заочно полемизируя со Скуратовым, сказал:
– Я не знаю случая, чтобы кто-то смог доказать свою невиновность, сидя в тюремной камере.
Есть еще один аргумент о непричастности президента Ельцина к судьбе Анатолия Александровича. Экс-помощники Собчака и почти все журналисты, которые «разоблачали аморальную семейку Собчака», также не были горячими сторонниками самого Ельцина, а скорее наоборот, его оппонентами и противниками. Логично было бы поддерживать, а не «мочить» Собчака. Поэтому такие действия не могли быть инициированы Ельциным и наносили ему самому некий политический ущерб, ведь Собчак был его недавним соратником.
В будущем, после президентских выборов 2000 года, амбициозные политические надежды Анатолия Собчака могли быть связаны только с активной поддержкой нового президента Владимира Путина. Например, при продвижении на какой-то высокий государственный, но уже не напрямую выборный пост (скажем, главой Арбитражного или Конституционного судов).
И еще об иронии судьбы. Можно с высокой долей вероятности предположить, что если бы Собчак выиграл тогда, в июне 1996 года, борьбу за пост мэра Петербурга, то, скорее всего, Путин, его ближайший сотрудник и доверенное лицо, не перешел бы на работу в Администрацию президента РФ. В итоге не стал бы протеже Ельцина при выдвижении приоритетного кандидата на пост президента России в 2000 году. И сегодня мы имели бы совсем другого президента…
В свою очередь, в Администрацию президента Путин не перешел бы, если бы ему не посодействовал в этом работавший там Анатолий Борисович Чубайс, которого Собчак – как он говорил, чтобы избавиться от него, – рекомендовал на повышение в Москву. Такова невольная, но дважды судьбоносная роль Анатолия Александровича Собчака в цепочке решающих кадровых назначений в России 90-х годов.
В 1992 году я получил новое назначение – стал Торговым представителем России во Франции. На фото – с министром внешних экономических связей Петром Авеном. Париж, Торгпредство России во Франции, октябрь 1992 г.
В кабинете, где Борис Ельцин проработал свой первый президентский срок. Кремль, 9 ноября 1994 г.
В кабинете времен второго президентского срока Ельцина. Кремль, 1997 г.
Ответное письмо Бориса Ельцина на поздравление с победой на президентских выборах летом 1996 г.
Графолог Клод Клян, которая анализировала почерк Бориса Ельцина. Франция, Париж, 1999 г.
Принимаю Анатолия Собчака в Торгпредстве. Париж, ноябрь 1998 г.
Вручение Людмиле Нарусовой бюста Екатерины II с надписью «За мужество в справедливой борьбе». Слева направо: Оксана Ярошенко, питерский предприниматель Андрей Сентябрев, Людмила Нарусова, я. Париж, Торгпредство России, 2001 г.
В Музее Российского флага. Слева направо: Ксения Собчак, я, Людмила Нарусова. Париж, Торгпредство России, 2001 г.
В Музее Российского флага. Слева направо: Мария Собчак (дочь Анатолия Собчака от первого брака), Людмила Нарусова, Ксения Собчак. Париж, Торпредство России, 2001 г.
Бюст Владимира Мономаха, подаренный в 2000 году президенту России Владимиру Путину от имени Музея российского флага
С первым заместителем министра финансов России Алексеем Улюкаевым и министром экономического развития и торговли России Германом Грефом. Париж, октябрь 2000 г.
В гостях у Наины Иосифовны. Подмосковье, август 2016 г.
В гости к Наине Иосифовне я приехал с дочкой Евгенией. Подмосковье, август 2016 г.
Людмила Нарусова
К 1998 году супруга Собчака Людмила Нарусова стала настоящим самостоятельным интересным политиком и депутатом Государственной думы РФ, будучи избранной от Петербурга в декабре 1995 года по списку движения «Наш дом – Россия» (НДР).
Злые языки тогда упорно говорили, что по настоятельной просьбе Собчака премьер-министр Виктор Черномырдин, который был председателем НДР, заменил в проходной части партийного списка одного из достойных местных кандидатов, которого предлагал город, на Нарусову. Ну да Бог им судья, быть может, всё это наветы завистников и недоброжелателей…
Таковы превратности политической судьбы: именно депутатское удостоверение Нарусовой, полученное по просьбе Собчака и настоянию Черномырдина, позволило ей через два года спасти мужа от неминуемого ареста, выиграть время, бежать во Францию.
Затем, при помощи того же Путина, удалось практически реабилитировать Анатолия Александровича и восстановить положение его семьи в «высшем обществе».
Учитывая, что Собчак, находясь в вынужденной эмиграции, не имел широкого доступа к средствам массовой информации, особенно к телевидению, именно Людмила Борисовна приняла на себя всю тяжесть информационно-пропагандистской борьбы по защите чести и достоинства мужа. Стала своеобразным семейным спецназом.
Ее выступления и интервью были наступательными, очень эмоциональными, убедительными и содержательными – они вызывали у меня большое уважение к этой самоотверженной, сильной и настойчивой женщине (независимо от того, кто на самом деле был прав и виноват в этих уголовных делах)… Если бы
