Нару одёргивало каждое слово. Её грудная клетка поднималась, пытаясь максимально захватить воздуха, но всё равно задыхалась. Ей было мало. Она не могла оторвать взгляда от Сары.

— И какая обида и злость вспыхнула в этой девочке, когда она узнала, что виной всему оказалась девочка Николь Тёрнер с её шавкой, — продолжала Сара свой рассказ. — Как думаешь, Николь Тёрнер? — королева ткнула своим острым пальчиком в её плечо. — Как думаешь, легко ли удержать статус, когда в семье денежные проблемы, а тебе надо купить новую юбку или помаду? — она толкнула Ники обеими руками, отталкивая к стене. — Радуешься, что тогда сдохла твоя псина, а не ты?

— Заткнись, Сара, — шипит сквозь зубы Николь. Её только что окунули в прежнюю боль, вернули эту картину перед глазами и руки снова её в крови.

— И хорошо, что твоя тварь сдохла, хоть какая-то расплата.

Первый удар кулаком прилетел по виску Сары, и она едва не упала, зацепившись за перила.

Девушки сцепились. Николь горела желанием выдернуть Саре все волосы, выколоть глаза. Сделать так больно, чтобы она больше никогда не смела открывать свой поганый рот. Они повалились на лестницу, задирая юбки, пытаясь пнуть друг друга коленом. Исцарапать всё лицо. Локтями ударить меж рёбер. Они были как две кошки, ни одна из которых не желала уступать, кусаясь и царапаясь, шипя друг на друга, вздымая спины.

Они ощутили только, как более сильные руки больно перехватили их запястья, пытаясь разнять.

— Совсем одурели?! — крикнул Нэйтен, пытаясь привести их в чувства.

Он перехватил Сару буквально за шкирку, оттаскивая в сторону и поднимая её на ноги, вставая между девушек. В случае чего, он прижмёт обеих к полу. Предчувствие его не подвело. Он искал Николь, а наткнулся на драку враждующих личностей. Они пыхтели. Сверкали глазами, ещё мысленно уничтожая друг друга, но больше не рвались нанести увечий.

Николь сидела на лестнице, у неё оцарапана щека и разодрана коленка, когда попыталась первый раз пнуть Сару, но попала о шершавую поверхность лестницы.

Сара держалась за перила. Её волосы изрядно потрепались, и голова болела, всё же небольшой клочок волос был выдернут. Губа саднила. Николь постаралась на славу, разбив её ей, и помада теперь растёрлась по коже. Придётся поправлять макияж.

— Какого хера вы творите? — Нэйтен смотрел по очереди на них обеих.

— Тебе конец, Николь, — шипит Сара, поправляя юбку и стирая помаду с щеки.

Тёрнер смешно. Как-то истерично, и она не скрывает этого, издав смешок.

— Удачи, — спокойно отвечает ей.

— Я уничтожу твою репутацию, Тёрнер, и все увидят, какая ты двуличная тварь, — бросила Сара свой последний яд и быстро сбежала по лестнице, скрываясь в коридорах школы в поисках туалета.

Нэйтен присаживается рядом с Николь, аккуратно берёт её лицо и разворачивает к себе, рассматривая царапину.

— А ты молодец, здорово разбила ей губу.

Тёрнер улыбнулась, посмотрев на него. Он знает эту улыбку. Настоящую и светлую, и такую простую.

Он замечает её колено и мягко прикасается подушечкой пальца к ноге, а у неё пробегают мурашки и тепло растеклось по коже.

— Надо обработать. Пойдём в медпункт, — предлагает он. Хочет встать и помочь ей подняться, но Николь утянула его за руку обратно.

— Фигня это всё. Заживет.

Николь опускает голову на его плечо и прикрывает глаза, когда он приобнял, провёл ладонью по щеке и погладил волосы.

— Боевая моя мартышка, — шепчет ей в макушку.

Пускай болячки саднят. Николь словно выпустила пар, и ей чуть легче. А ещё Нэйтен снова рядом. Он всегда рядом, как и обещал. Ей хорошо с ним. Давно простила его поступок за школой. Она поверила в искренность его извинений, когда сошла дурь. У обоих. А совсем недавно стала и за собой замечать изменения. Её сердце стучало слишком быстро, смотря на него, и хочется улыбаться. Постоянно. Мурашки пробегали, когда касался. И ей хотелось, чтобы он её касался, обнимал, говорил с ней и называл дурацким прозвищем «мартышка». Она жаждала его присутствия в своей жизни.

Глава 21

Чёрное авто Маркуса стояло возле дома семьи Тёрнер.

Николь устало потёрла лоб. У неё жутко болела голова, как будто изнутри давило с такой мощью, чтобы черепушка лопнула. Она уже второй раз тяжело вздохнула и покрутила шеей, чтобы её размять.

— Ты не говорил, что у тебя отец генерал, — вдруг она обратилась к парню, поглаживающему кожаный переплёт руля.

— А ты и не спрашивала, — мягко улыбается Марк, поворачивая голову.

Исчерпывающий ответ, учитывая то, что, кажется, Николь действительно не интересовалась ничем. Все их разговоры были на общие темы, немного затронутых интересов и Нэйтена.

— Но как вы тогда… Слушай, все эти бои… они же нелегальны, — Николь пыталась подобрать слова, но в голове такая каша, что невнятно перемалывала все слова между собой. Она пытается теперь сопоставить новую информацию с тем, что уже знает, но от этого головная боль только усилилась.

— Конечно, если меня поймают, не думаю, что отец погладит меня по голове. Честно, мне даже страшно представить его реакцию. Скорее всего, я его разочарую, — Николь поражается, как он может всё это так спокойно рассказывать, ведь сама зависима от чужого мнения. Что уж говорить об разочаровании родителей. — Но, понимаешь, это моя жизнь. Хоть я и кажусь таким правильным, спокойным, но хочется иногда драйва, бунтарства. Жизнь дана одна, очень жаль растрачивать её впустую, — с этими словами он внимательно изучал профиль девушки с серьёзным лицом. — Хотя, признаться, всё же, как ты заметила, отец иногда прикрывает меня и друзей. Но лишь немного.

Николь понимающе кивнула.

— Что ты сегодня сказал отцу?

— Я догадался о причине задержания Нэйтен. Поэтому сразу позвонил отцу. Пришлось долго его убеждать. Нэйтен, конечно, порой ведёт себя как полный псих, но он точно не доводил бы ситуацию до летального исхода. Тем более, и я там был, а ещё в баре установлены камеры наблюдения, а это неоспоримое доказательство.

Наконец Тёрнер выдохнула спокойно, словно только сейчас до неё дошло, что всё будет хорошо и на Нэйтене нет вины. Только бы теперь сам не вляпался. А бои без правил не дают этой надёжности. И только саднит под рёбрами, а каждый стук сердца приносит колкую неприятную боль.

— Я рада, что у него есть такой друг, как ты.

Марк снова улыбнулся, принимая своего рода комплимент с ключевым «у него есть». И речь вовсе не о Маркусе. Она говорит именно о Нэйтене. Пэрри видит