Я отлично помнил, что во время грозы нельзя стоять под одиноким деревом, но здесь никаких деревьев не было в помине, в этом случае, вроде, говорилось, что лучше лечь на землю, чтобы не возвышаться над ней слишком сильно, но тогда вожделенная добыча скроется от нас, она и так с каждой секундой удаляется всё дальше и дальше, хотя выбирая между жизнью и добычей я всегда выберу…

Бабах!

Я вздрогнул, пригибаясь, но поняв, что только что увидел, схватил Зубра за рукав и заорал, стараясь перекрыть рёв ветра:

— Бегом за мной!

Первый миг я подумал, что игра добралась до нас и сюда, и нас атакуют метеоритным дождем, но потом сразу понял, что это не метеориты, а град. Чудовищный, невероятный, такой какого не может быть, но такой который всё-таки существовал. Мутные глыбы льда, размером с пушечное ядро рухнули на паучье царство, и невероятная вуаль, закрывающая его, вся заходила ходуном, заколыхалась, как океан при восьмибальном шторме. А вот всё остальное окружающее нас пространство было к такому не готово. Взрыхлённая земля вокруг города, защищающая, отгораживающая его от бушующего лесного пожара будто подверглась атаке современных реактивных систем. Рыхлая земля вставала на дыбы, вверх взлетали фонтаны песка и комья глины, а ураган стремительно несся дальше прямо на нас. Вот он добрался до кладбища и первые гротескные градины ударили в сухие костяки, которые взрывались, будто в них прилетал артиллерийский снаряд. Обломки костей взлетали на десятки метров и разлетались во все стороны настоящей шрапнелью, и всё это двигалось на нас, а мы со всех ног неслись навстречу этому ужасу.

Нет, я не сошёл с ума, хотя убедить себя в этом мне сейчас труднее, чем несущегося рядом напарника, но что нам ещё оставалось делать? Мой наивный план спрятаться от дождя внутри одной из туш местных звероящеров вряд ли бы сработал. Несмотря на творящийся вокруг беспредел, я отлично видел, как их на куски разносит приближающийся природный Армагеддон. Вряд ли у нас есть хоть какой-то шанс пережить его без реальной защиты. Мы, конечно, неслись подняв над головой свои щиты, но, думаю, если с небес по нему ударит такая градина, то любого из нас просто вобьёт в землю вместе с щитом будто гвоздь с погнутый шляпкой.

Так что единственная реальная защита, которая была в пределах нашей досягаемости — это платформа, на которой засел долбанутый паук, изо всех сил подстёгивающий своих лошадок. Не знаю насколько эта платформа крепка, но на ней только что привезли несколько тонн звериных туш, так что какой-то прочностью она обладала. Осталось только добраться до неё раньше, чем стихия доберётся до нас.

Мы почти успели.

Ураганные ветер остановил хилых крысюков и почти остановил нас, когда небесная артиллерия пришла по нашу душу.

Костяк гигантского диметродона в пятнадцати метрах от нас взорвался, разрезая воздух острыми костяными осколками, и тут же градина ударила в землю ещё ближе, весьма чувствительно заставляя её содрогнуться, ударив нас по ногам, сбивая нас с шага, третья, разодрав воздушные пласты, ударила в трёх метрах от нас в груду звериных туш, расшвыривая их в стороны. Несколько приличных кусков ударили нас в бок, швыряя на землю. Ещё удар. Удар! Удар! Удар!

Земля сотрясалась, заколыхалась, будто была готова разродиться каким-то неведомым чудовищем. От первого удара нас опять подкинуло в воздух, от второго испарило половину тащивших платформу крысюков, от третьего, расплющило паука, снеся ему приличную часть тела. Одна из его отлетевших ног шлёпнула меня по лицу, что слегка приободрила меня, и добавило сил, чтобы вскочить, схватить Зубра за бронежилет, зашвырнуть его под платформу и запрыгнуть туда самому.

Крах! От удара града платформа содрогнулась, вжимая нас в землю с удвоенной силой.

Крах, крах, крах!

Осколки резанули кожу ледяными бритвами, и я, свернувшись калачиком, кое-как прикрыл голову щитом, попеременно то ругаясь матом, то молясь.

Крах, крах, крах!

До нас добрался дождь и молнии. Ливень в один момент залил каменистую землю, и по разрываемой градом водной стихии побежали электрические всполохи и искры.

Удар молнии, и груда тел в двадцати метрах от нас разлетелась в стороны дымящимися ошмётками, а по залитой водой земле побежали электрические змейки, уткнулись в наши тела, сковав спазмом мышцы с такой силой, что зубы захрустели, а перед глазами побежали разноцветные круги.

Внимание! Три единицы наноботов выведены из строя.

Я не обратил никакого внимания на прошедшие сообщения, расширившимися от ужаса глазами взирая на творящийся вокруг первозданный хаос. Висящая над нами платформа сильно ограничивала обзор, но и то, что было видно, вселяло священный ужас, воздействуя прямо на примитивные отделы мозга, когда-то управляющие нашими далёкими предками — мелкими обезьянками, прячущимися от грозы и молний под широкими пальмовыми листами.

А стихия не утихала, а только усиливала свой разрушительный напор, будто мы попали в самый эпицентр её мощи. Град, если можно назвать градом ледяных монстров, размером с боулинговый шар, забарабанил уже не отдельными выстрелами, а сплошным потоком, превращая всё окружающее во внутренности работающий камнедробилки. Звуки отдельных ударов слились в беспрерывный барабанный грохот, гул артиллерийских приходов и рокот девятибалльного землетрясения, ощущаемого не только ушами, но и всем телом. Убийственный ветер, густо замешанный на наэлектризованной влаге и миллионах ледяных осколков, бил в наши тела со всех сторон, будто слетевший с катушек рестлер, в клетке для боёв без правил.

Слава всем богам, даже этому долбаному Зевсу Громовержцу, весь этот кошмар, как быстро начался, так быстро и закончился. Ливень, гроза и град, превращающий землю в месиво из грязи, переломанных растений и остатков тел не успевших спрятаться от стихии насекомых и зверей, ушел дальше, в ту сторону, откуда мы пришли.

Я попытался облегчённо вздохнуть, но навалившийся сверху тяжесть переродила облегчённый вздох в стон умирающего дистрофика. Не знаю на каких принципах действовала летающая платформа, но лёжа под ней, я ощущал себя так будто на меня сверху накидали десяток матрасов: вроде бы давит и мягко, но при этом ни вдохнуть, ни охнуть. Подождал