у представителей его рода. Чуть ли не каждые две секунды он поворачивался всем телом, бросая взгляды на чёрные тучи и тут же начинал дёргать лапками, заставляя паутину светиться всё ярче и быстрее, видимо, таким образом посылая сигналы своим ездовым лошадкам, впрочем без всякого видимого результата, те продолжали тащиться в том же ритме, хотя теперь беспокоиться стал уже я. Пусть не быстро, но они приближались к нашему убежищу и я нисколько не сомневался в том, что произойдет если они нас заметят. Однако сопутствующая нам удача не покинула нас и в этот раз. Так и не отрывающий взгляда от грозовых туч паук дёрнул поводьями, бегущие по ним голубые импульсы сменились на лимонно-жёлтые. Ездовые крысюки встрепенулись, побросали канаты и полезли на платформу, сбрасывая с неё наваленные трупы на землю. Я подивился их силе: втроём, вчетвером, они умудрялись сталкивать за борт тушу, превышающую их размером раз в десять-пятнадцать. Или у них сила, как у муравьёв или эти звериные туши тоже были пустотелые и высушенные, как и все остальные в этой долине. Дойдя до этой мысли, я вдруг вспомнил передачу — в мире животных, в который рассказывалось, как пауки впрыскивают внутрь добычи особую жидкость, которая растворяет там все внутренности, превращая их в однородную массу, которую паук потом и поглощает высасывая из жертвы. Теперь картинка у меня сложилась полностью. Думая о том, что внутренности звероящеров выели какие-то насекомые, я был не так уж и не прав. Видимо, за последние триста миллионов лет в пищеварении пауков не произошло больших изменений, и способ кормления остался прежним. Растворив внутренности звероящеров, амфибий и змей они высасывали получившуюся питательную жидкость, а пустые оболочки скидывали в эту долину. Чем мне поможет это знание, я не представлял, разве что теперь я ещё меньше хотел попасть этим паукам в лапы. Превратиться в пустую оболочку, из которой членистоногое тварь высосала все внутренности, у меня никакого желания не было. Было желание оторвать голову этому беспокойному пауку и посмотреть, чем нас одарит его хитиновое тельце, вот только присутствие десятка крысообразных субъектов несколько сдерживало мой пыл. Думаю, что паук сможет заставить их защищать себя, а значит быстро до его волосатого тела нам не добраться. Вряд ли эти малыши нас надолго задержат, но, ничего не зная о них, можно нарваться на разные неприятности. Вдруг они какие-нибудь телепаты способны подчинить нас себе, или, что более вероятно, они как наши современники скунсы могут выпускать ядовитые облака газа из-под хвоста, чем остановят нашу атаку и дадут время членистоногому поднять тревогу, чего мне крайне бы не хотелось.

Конечно, с нашего появления здесь прошло уже пять-шесть часов и так как в кирпичном строении, наполненном стальными кроватями гореть особо нечему, кроме разбросанных повсюду матрасов и постельных принадлежностей, думаю к этому времени там уже всё выгорело, но убираться отсюда не солоно хлебавши тоже не хотелось. Так что надо подкрасться к этим ребятам как-то незаметно. Пока я ломал голову над этой задачей, природа сделала всё за нас. На горизонте сверкнула молния такая толстая, какой я никогда в жизни не видел, а затем громыхнуло так, что я подскочил на месте. Грохот и звук разрываемой воздушной материи заставил крысюков засуетиться ещё больше, ускоренно скидывая трупы на землю, а паук перестал обращать внимание на всё кроме сверкающего горизонта.

— Зубр, готовься, пока не началось, атакуем волосатого урода.

Глава 18

Мы не успели. Началось.

Тучи, долго наползавшие на небосклон с востока, резко ускорились, одним рывком закрывая весь небосклон. Чёрно-фиолетовые, бушующие и непроглядные они в единый миг превратили день в поздний вечер, освещаемый лишь беспрерывными вспышками молний. Первая молния была лишь увертюрой, которая очень быстро перетекла в крещендо, когда пространство разрывало сразу несколько десятков молний, а гром превратился в беспрерывную канонаду. Гроза быстро приблизилась, молнии начали бить в покрытый пеленой дождя лес, быстро приближаясь к паучьему городу.

— Им хана, — проорал мне на ухо Зубр, — пытаясь перекричать завывающий ветер, — сейчас их всех к чертям расхреначит этими молниями.

Честно говоря, я сомневался в таком выводе: кладбище животных вокруг города не могло появиться здесь на прошлой неделе, ему минимум несколько десятков лет, а значит или пауки перестраивают свой город после каждой грозы, или в нём встроен какой-то громоотвод.

Так оно и оказалось.

Заворожённые небывалым зрелищем мы так и не тронулись с места, когда гроза донеслась до паучьего города. Первая толстая, как ствол баобаба стрела молнии рухнула с небес, ударяя прямо в вершину ёлки и сверкающими ручейками стекла вниз, по накрывший её паутинной вуали, не оставив на той никакого следа. Вершина башни города возвышалась над всей местностью, безраздельно властвуя над ней, поэтому следующей молнии долго ждать не пришлось. Разбушевавшийся Зевс метнул свой заряд в не подвластное его воле паучье поселение, и всё повторилось снова: вспышка, потоки бушующий энергии стекающей вниз, да дымящаяся земля вокруг города. А затем молнии стали бить одна за другой практически без перерыва, стекая вниз будто по клетке Фарадея и впитываясь в дымящуюся землю.

Миг и ночь снова превратилась в день, только это не солнце вышло из-за пелены туч — это молния ударила в лес и тот вспыхнул будто из туч лилась не вода, а натуральный бензин, настолько сильно было пламя, охватившее сначала поваленные деревья, а затем и весь лесной массив, взметнув яростные языки пламени к бушующем небесам. Никогда бы не поверил, что зелёный, пропитанный водой тропический лес под проливным дождём может вспыхнуть, но так оно и было, и теперь в воздухе столкнулась две стихии — вода и пламя.

— Рок уходят!

Зубр дёрнул меня за рукав указывая на платформу, которая за то время пока мы любовались бушующей стихией, развернулась и стала удаляться в сторону города, в самый эпицентр бушующий стихии.

Они там что совсем с ума походили? Их же там сейчас зажарит! С другой стороны, весь этот ужас двигался на нас и максимум через минуту это у нас будет выбор или жарится от бушующей небесной энергий, или утонуть сметёнными неистовыми ливнем.

Честно говоря то, что открывалось сейчас перед нами, гораздо больше походило на мои представления об Апокалипсисе, чем то,