— Буду с вами честна, мистер Ласеллс, моя комната того и гляди рассыплется в пыль, а в ванной я сегодня обнаружила мышь!

Конюший, сидевший чуть поодаль, живо присоединился к разговору.

— Всего одну? — шутливо поинтересовался он. — У меня вот их целых три!

По столу прокатилась волна смеха. Ласеллс промокнул рот салфеткой.

— М-да, реставрация что-то запаздывает, — изрек он.

Послышался новый взрыв хохота, а потом все возобновили прежние беседы. Мэрион взяла вилку и принялась разделывать свою порцию копченого лосося. Мрачное настроение сменилось приподнятым — даже кокетливым. Неужели это все из-за Ласеллса? Мэрион вдруг поймала себя на том, что жаждет его внимания.

— Между прочим, я хочу вам пожаловаться еще на кое-что, — заговорщическим тоном поведала она, склонившись к своему соседу. — В нашу прошлую встречу вы ввели меня в заблуждение!

— В самом деле, мисс Кроуфорд? Что же я такого сказал? — Мистер Ласеллс свел кустистые брови и сощурил черные глаза.

Мэрион улыбнулась уголком рта:

— Вы сказали, что король будет править еще не один год. И что принц Уэльский ни за что не женится на миссис Симпсон!

Ласеллс внимательно посмотрел на нее, но Мэрион выдержала этот взгляд. Он первым потупился и невесело улыбнулся:

— Справедливое замечание, мисс Кроуфорд. В первом случае речь шла о сведениях, переданных мне третьими лицами. А во втором — о моем самостоятельном допущении. Но я ошибся — в этом вы совершенно правы.

Мало перед кем высокомерный Ласеллс согласился бы признать свою ошибку. Мэрион ощутила триумф и неподдельный восторг.

— Как к папочке хочется! — пожаловалась как-то раз Маргарет.

— Нельзя. Он занят тем, что правит страной! — ответила Лилибет.

У короля и в самом деле редко выдавалась свободная минутка. Искусство правления он постигал прямо в работе — и со всем тщанием. С садоводством пришлось распрощаться — как и с карточными играми перед сном. Но, что самое трогательное, он распорядился переставить игрушечных лошадок поближе к своему кабинету, чтобы слышать, как его дочурки на них катаются, и чувствовать присутствие девочек.

— Вечно он с этим мистером Ласеллсом, а на нас времени нет! — жалостливо воскликнула Маргарет. — А тот мне вообще не нравится! А вам? — неожиданно спросила она у Мэрион, и та смущенно зарделась.

— Ха! — победоносно вскричала младшая принцесса. — Да Кроуфи влюблена в мистера Ласеллса!

— Ну уж глупости! — рассерженно перебила ее Мэрион.

И все же стоило признать, что Ласеллс очень ей нравился. Он был интересным и весьма эрудированным собеседником, пускай временами и чересчур высокомерным. Она всегда с нетерпением ждала встреч с ним за обедом и всякий раз расстраивалась, если он уезжал с королем по делам и не приходил.

Он не имел обыкновения заглядывать в классную комнату, где Мэрион проводила с девочками занятия. Поэтому, когда одним прекрасным днем Мэрион увидела его на пороге — высокого, смуглого, явно чем-то раздосадованного, — она не смогла сдержать изумления. Глубоко вздохнув, чтобы унять взволнованный стук сердца, она воскликнула:

— Мистер Ласеллс!

Он окинул подозрительным взглядом комнату — просторную, светлую, с окнами, выходящими в сад. Сперва занятия планировалось проводить на верхнем этаже, в комнате, в которой учился еще сам король, когда был ребенком. Но когда они с Мэрион отправились смотреть эту комнатку — а она оказалась крошечной, с мрачными, зарешеченными окнами, — король торопливо захлопнул дверь и воскликнул: «Нет, это никуда не годится!»

Девочки, сидевшие за партами, мигом обернулись к нежданному гостю. Маргарет одарила его поистине ангельским взглядом.

— Меня постоянно вызывают на встречи с его величеством, — недовольно послышалось из-под густых усов.

— Но это ведь входит в ваши обязанности, разве не так, мистер Ласеллс? — поинтересовалась Маргарет.

Ласеллс остановил на ней строгий взгляд.

— Совсем необязательно. Особенно если в итоге оказывается, что его величество вовсе меня не ждет, — продолжил он и посмотрел на Мэрион. — Телефонистка сказала, что вызов поступил из этой комнаты, — добавил он и кивнул на телефон.

Аппарат, к слову, поставили в классной комнате совсем недавно. Принцесса Маргарет особенно любила с ним играть. Мэрион посмотрела на нее, вопросительно вскинув брови. Та состроила невинный вид и захлопала длинными ресницами.

Ласеллс бросил на Маргарет предупреждающий и вместе с тем подозрительный взгляд и вышел. Но прежде чем переступить порог, встретился глазами с Мэрион. От дружелюбной усмешки, которую она так часто видела за обеденным столом, не осталось и следа. На лице его застыло ледяное презрение. Презрение не только к ее неспособности тщательно следить за своими ученицами, но и к ней самой. Мэрион вдруг заполонило отчаяние, а вместе с ним — и злость на Маргарет, которая явно нарочно все это подстроила, чтобы повеселиться.

Не успела дверь за мистером Ласеллсом захлопнуться, как маленькая шалунья залилась звонким смехом.

— Маргарет! — строго осадила ее Мэрион.

Та устремила на гувернантку невинный взор:

— Это все кузен Галифакс!

— Что же нам с ней делать, Кроуфи?! — в отчаянии воскликнула Лилибет.

«О, это еще полбеды, — подумала Мэрион. — Как теперь быть с Аланом Ласеллсом — вот в чем вопрос».

Глава тридцать восьмая

На смену зиме пришла весна. Когда деревья зацвели, армии Гитлера уже успели вторгнуться в Рейнскую область и пересечь Эссен, Дюссельдорф и Кельн, злостно нарушив условия Версальского договора. Разъяренная Франция призвала союзников к вооруженному сопротивлению. Но Энтони Иден, британский министр иностранных дел, заявил в палате общин, что Великобритания поможет Франции лишь в том случае, если та подвергнется нападению, а пока этого не случилось, разумнее пойти по пути переговоров с неприятелем. Мэрион, которая внимательно следила за происходящим, с тревогой вспоминала разговоры о Гитлере на Ротерхит-стрит, в которых его не раз называли «непримиримым».

И такого мнения придерживались не только верхи общества. Даже в обеденной зале для королевских придворных никто не спорил с тем, что «ни в коем случае нельзя доводить дело до войны».

— Не знаю, как вы, а я не виню Джерри[53] за то, что он так бесстрашно во все это вмешивается, — заметил как-то один конюший. — В конце концов, в прошлый раз ему здорово досталось, надо же теперь как-то брать реванш!

До коронации еще оставалось несколько месяцев. Торжество было запланировано на 12 мая 1937 года — ту же дату, что и неудавшаяся коронация Эдуарда VIII. «Прежняя дата, новый король» — как выразился лорд Чемберлен. Мэрион заметила, что такой расклад облегчил жизнь почти всем, кроме производителей сувениров. Миллионы кружек и тарелок с изображением бывшего короля стали теперь никому не нужны.

Нового короля тоже тревожила