Шрифт:
Закладка:
— Что? — вскрикивает Кристина. — Где?
Мои друзья растерянно и напугано озираются по сторонам.
— В своей голове, — отвечаю я. — Она следит за нами.
#007 // Больше никаких сомнений // Константин
Вадиму было тринадцать, когда он единственный раз в жизни связался с плохой компанией. По крайней мере, я надеюсь, что единственный раз. Насколько я понимаю, в тот день он после школы пошёл в лес за ближайший гаражный кооператив пить и курить со своими новыми друзьями. Надеюсь, что только пить и курить, но ничего другого я по нему не заметил. Его дружки, очевидно, делали это и вместо школы, но Вадим уроки никогда не прогуливал, всё-таки он уже подростком решил, что хочет построить научную карьеру, и относился к этому очень ответственно. Я тогда даже в школу позвонил и удостоверился: на уроках он был.
Помню, как я поймал его. Он пришёл домой пьяный вдрызг, пропахший сигаретами. А это всё его Серёга! Да, понятное дело, переходный возраст, все дела. Ничего особенного, казалось бы. Тем более, это был единичный случай. Но мне сложно было с этим смириться.
Мой ребёнок всегда был правильным пай-мальчиком. Я был уверен в его непогрешимости, что я воспитал его правильно. И вдруг оказалось, что я ничего не контролирую. В тот момент я думал лишь о том, что совершил ошибку, не помешав их общению с этим Серёжей Ситниковым. Что я должен был оградить Вадима от любого тлетворного влияния.
Вадим попытался проскользнуть мимо меня в свою комнату, опустив голову и ускорив шаг. Первым делом шаг его и выдал. Запахи дошли до меня уже потом.
— Стоять, — резко сказал я.
Вадим послушно остановился, но ко мне не повернулся и голову не поднял.
— Чего это тебя так шатает? — спросил я.
— Устал, — пробубнил Вадим.
— Посмотри-ка на меня.
Вадим поднял голову. Глаза у него были стеклянные и сонные. Я принюхался.
— Вадим, ты обалдел?
— Пап, я всего лишь…
Я взял его за шкирку.
— Ты, маленький поганец, думал, я не знаю запах алкоголя и сигарет?
— Пап! — закричал он.
— Костя, отпусти его! — прибежала Соня.
— Ты будешь поощрять такое поведение? — спросил я её.
— Папа, я больше не буду!
— Это всё твой Ситников? — спросил я, сурово глядя прямо в его пьяные глаза.
— Серёга здесь ни при чём! Правда!
— Ну да, конечно, — я отпустил Вадима. — Дуй в свою комнату. А я приду и разберусь с тобой, щенок.
Вадим спешно скрылся за дверью, а Соня осуждающе посмотрела на меня.
— Ты не можешь всё время воспитывать его в страхе.
— Во-первых, я воспитываю его, как считаю нужным. Меня так воспитывали, и ничего, нормальным вырос. Во-вторых, я не всё время воспитываю его такими методами. Но вот это уже выходит из ряда вон.
— То есть ты в детстве был идеальным ребёнком, да?
— Получше этого сорванца.
— Если бы это было так, тебя не пришлось бы воспитывать в страхе. Пойдём поговорим.
Соня меня кое-как успокоила. Она говорила, что это всё возрастное, и сложившаяся ситуация абсолютно нормальна, а его интерес к таким вещам со временем угаснет. Умом я понимал, что она права, а потому не стал в этот раз браться за ремень. Да я и сам вспомнил, как подростком хулиганил. Просто я был умнее, и не попадался на глаза родителям с запахом пива или табака.
А то, что я якобы всегда слушался родителей — это самообман, попытка оправдать свои методы. Никто не идеален, особенно в такой сложный период.
Вадим, вроде как, и правда с тех пор бросил всю эту чушь, достаточно было лишь спокойно и доверительно поговорить с ним. Но вот теперь я сижу и думаю: что я вообще знаю о своём сыне?
Конечно, его маленький бунт и попытка почувствовать себя взрослым несоизмеримы с геноцидом. Но дело в другом. Однажды я уже совершил ошибку, решив, что знаю, на что он способен, а на что — нет. Одно могу сказать точно: Вадим очень впечатлителен. А значит, внушаем и управляем. Когда я отдалился, Вадим потерял ориентир в моём лице. Логично предположить, что он мог найти новый.
Я кручу монетку, покачиваясь в кресле. В каком-то смысле все мои мысли в последнее время стали как эта монетка: я кручу их, перебираю, потом на какое-то время убираю в карман, но снова достаю, чтобы бесцельно покрутить. Одни и те же мысли. Только они, в отличие от неё, не успокаивают меня, а наоборот.
Хватит их перебирать. Пора действовать.
Я вновь бросаю взгляд в иллюминатор, чтобы разглядеть бывший дом, ставший безразмерной точкой, слабо освещающей бесконечную ночь. Планета Земля стала ещё одной монеткой, которая меня успокаивает. Есть в этом что-то медитативное.
На самом деле, всё было бы хорошо, если бы не подозрительное поведение Вадима. Я ведь уже готов был поверить ему и, по возможности, помочь. Но нет, он точно что-то скрывает. И к разговору не готов.
Мне нужно разобраться в этом, особо не привлекая внимание охраны. Ни к чему гробить научную карьеру сына. Если он пошёл по наклонной, я должен его из этого вытащить, а не топить ещё сильней. Но без охраны не обойтись. Иначе моё самостоятельное расследование даже не начнётся.
Потому что ключ к разгадке у них.
Я убираю монетку в карман. Пора действовать. Возможно, у меня не так много времени. Но меня будто к креслу пригвоздило. Всё это дерьмо высосало меня без остатка.
Тем не менее, я нахожу в себе силы встать и отправляюсь в каюту номер два.
Но нажать на звонок решаюсь очень долго. Это слишком ответственный момент. Я должен продумать все варианты развития диалога, дабы не подставить Вадима.
Я осёл, конечно. Надо было подумать об этом заранее, а не здесь, стоя под дверью участка охраны.
Они подозревают Вадима, но, вроде как, не всерьёз. Чёрт, да они даже делать со всей этой ситуацией не собираются! Сообщили на Луну и сели ждать у моря погоды. Да мне даже страшно представить, что