- От верблюда! – хмыкает Крис и подзывает подавальщицу.

Пока делает ей заказ, я подпираю щеку рукой и настойчиво интересуюсь:

- А верблюд – это кто?

- Не кто, а что. Животное. О нем тоже расспроси Федерику.

- Она не хочет со мной разговаривать, — признаюсь вдруг. – И, Крис, она вообще меня не помнит! Абсолютно! Тогда, в  Грансе она говорила, что не знает меня, но я ей не верил. Думал, она обижена на меня. Злится. Может, ревнует. Да и пережить ей пришлось столько, что чудо, как не сошла с ума.

- Угу. По вине… не скажу кого, девочка едва не погибла. Но скажи мне, друг мой Али, какого фулла ты с ней обращался, как… Погано, в общем? – голос Кристофа становится ледяным. Глаза под стеклами очков на миг делаются черными, мертвыми. Словно Бездна приоткрыла свою пасть.

- Я ненавидел ее, когда покидал Империю Шеллая... Надеялся никогда больше не увидеть эту маленькую дрянь. И когда разглядел, кто лежит жалкой, полумертвой куклой на две повозки тех двух мерзавцев, вся моя ненависть мгновенно проснулась.

Пробудилось и отвращение, и злорадство, что маленькая мерзавка получила по заслугам… Вся дрянь, что долго покрывала мое сердце вышла наружу. Вот почему, — признаюсь вдруг.

Никому и никогда, даже самому себе я не говорил этого, а тут вдруг вывалил. Не иначе, подсыпал трактирщик что-то запрещенное в свое вино.

- Но и Федерика тоже стала совсем другой… Словно оболочка осталась ее, а душа изменилась до неузнаваемости.  Она только и делала вид, что знать не знает меня.  Смотрела с лютой ненавистью, говорила с презрением. Будто не она, а я был виновен в том, что произошло между нами. И это тоже дико меня злило. Заставляло пугать ее, издеваться, пытаться подавить волю.

- Ну-у, значит тебе будет легко забыть ее, — вдруг произносит Кристоф, преспокойно уплетая мясное рагу с травами.

Разливает из нового кувшина по стаканам, и себе, и мне. Отпивает и одобрительно цокает языком:

– Ну вот, как все замечательно меняется, едва пригрозишь спалить чью-нибудь паршивую забегаловку. Почему люди так странно устроены – ничего не будут делать по-хорошему, пока не поступишь с ними по-плохому?

Отпивает еще глоток и, спокойно глядя мне в глаза, сообщает:

- Дракон почувствовал свою пару. Тебе ее он уже не отдаст.

- Он давно ее знает, — рычу я, когда до меня доходит смысл сказанного. – Он знает Федерику еще с Гранса! Если бы она была его женщиной, он давно забрал бы ее!

- Так он и забрал, хотя тогда еще не знал, кто она. Разве ты не понял, каким образом малышке удалось оставить тебя с носом? И не шуми. Не стоит привлекать к себе внимание – ты не в том положении сейчас.

Кристоф замолкает, и продолжает спокойно есть. Я в ярости смотрю как мерно движутся его челюсти. С трудом обуздываю дракона, чтобы не совершить оборот прямо здесь и не вцепиться ему в глотку.

Доев, Крис отодвигает тарелку. Велит появившемуся у стола трактирщику принести чай и пироги. Пока мы остаемся одни, подается ко мне и произносит негромко, четко проговаривая каждое слово:

- До недавнего времени он встречался с девочкой как Инквизитор. Когда вся его драконья жизнь была посвящена одному – служить королю и стране.

Федерика могла понравиться Инквизитору, как и любая другая женщина. Она и понравилась, как ты понимаешь. Но его дракон не мог почуять в ней пару – клятва Древних, слово Первопредков не давало ему такой возможности.

Крис замолкает, давая мне время осознать услышанное. Спокойно пьет чай.  Глаза за стеклами очков насмешливо сверкают.

- Что изменилось? – спрашиваю глухо, едва сдерживая бешенство и желание разорвать сидящего передо мной мужчину на куски.

- Все изменилось. Инквизитор больше не служит королю - Цварг нарушил данную им королевскую клятву и сам признался в этом.

Кистоф удивленно качает головой:

- Видать, совсем у старика ум начал отказывать, раз забыл о такой вещи – обязанности блюсти королевское слово. Держать его, а если уж нарушил, то не признаваться в этом даже под страхом смерти. Но Цварг все забыл… И лично рассказал это самому Инквизитору.

- Что ты хочешь этим сказать? – спрашиваю, чувствуя, как холодеет сердце.

- Больше нет Великого Инквизитора. Твой брат уже не служит Цваргу, потому что короля Цварга тоже больше нет. Есть жалкий старик на золотом троне.

Узурпатор, из последних сил держащийся за свою огромную власть и свою никчемную жизнь. Сумасшедший, от которого непросто избавиться – слишком долго и прочно он сидит на этом троне.

- И какая роль теперь у Инквизитора? Кроме как уводить чужих невест? - спрашиваю со злостью.

- Быть может решать, кто может занять золотой трон вместо Цварга Бесконечного? – раздается за спиной знакомый холодный голос.

Бросаю бешеный взгляд на Кристофа, подстроившего эту встречу. Тот спокойно пожимает плечами – ему моя ярость все равно, что морскому дракону песчинка.

Закутанная в серый плащ с глухим, закрывающим лицо капюшоном, фигура садится за стол напротив меня. Некоторое время мы все молчим. Наконец Инквизитор произносит:

- Здравствуй, Алиярт. Ты ведь все уже понял... Пришло время единственному выжившему сыну Цварга занять трон своего отца.

Глава 67

Инквизитор

Смотрю в голубые, прозрачные, как лед, нездешние глаза своего брата. Глаза нашей матери.

После ее смерти я долго не мог видеть лицо Алиярта, потому что у него были ее глаза.

Я исполнил ее последнюю волю и спрятал мальчишку от его отца. От Цварга Бесконечного, к тому моменту безжалостно уничтожившего всех своих детей. Даже дочерей, потому что они могли родить мальчиков, способных посягнуть на трон их деда.

Отправил младшего брата в Империю Шеллая, простым пажом в императорский дворец. Там его не могли достать длинные руки Цварга. Но зато там его настигла любовь…

- Выпьешь с нами, Алиссандро? – Кристоф сверкает очками и делает знак трактирщику принести еще один стакан. – А то у нас тут такая грусть, может хоть ты развеселишь нас.

- Заткнись, — просит его Алиярт и переводит ненавидящий взгляд на меня. Сквозь зубы цедит: