«Всё будет хорошо», — подумал я. — «Мне никто этого не обещал, но я нутром чую, что всё будет хорошо. В конце концов».

— Так чего звал-то? — спросил Сергей, усаживаясь в кресло для посетителей.

Он прикинут по последней моде — чёрный костюм-тройка в белую полоску, шляпа котелок, белая рубашка, чёрные лакированные туфли, белые перчатки и чёрный галстук в косую белую полоску. Эта последняя мода возникла в ходе трансляции фильмов жанра нуар — американские детективы и боевики о сухом законе, гангстерах и бутлегерах, пришлись зрителям по душе.

Стрельников не мог упустить потенциал такого модного поветрия, поэтому вложился в разоряющуюся фабрику готовой одежды. Фабрика «ГО Стрела» шьёт деловые костюмы моды 20-х и 30-х годов, благодаря чему имеет успех. Сам Сергей рассекает в собственной продукции, что есть неприкрытая реклама.

— Хочу, чтобы ты по самые яйца залез в Орлеан, — сказал я ему. — Бабло я тебе дам, и докину пару сотен «добровольцев» в охрану. Тамошний герцог не хочет сотрудничать, даже король ему не указ. Надо подмять под себя весь местный бизнес, известными тебе методами. Силой поддержу, негласно, но схематозы разрабатывай и реализуй сам.

— Ограничения? — осведомился Стрельников.

В отличие от остальных аллигаторов, этот — настоящий бандит, из владивостокского ОПГ. Он прекрасно знает, чего я хочу, всё, что надо, умеет. Ему только вспомнить, а дальше как-то само пойдёт.

— Не стань причиной для начала боевых действий, — сказал я. — Рэкет и прочая хуйня — лишнее. Тебе надо отжимать бизнесы, если надо, то рейдерским захватом. Лучше, конечно, делать всё относительно законно, чтобы не подкопались — тогда честь тебе и хвала.

Местные лавочники ещё не до конца осознали, в каком мире и с кем они оказались заперты, поэтому схемы можно применять простейшие. Бизнес жесток: слабых он жрёт целиком, а сильных сильно жуёт. Преуспевают только удачливые и хитрожопые. Ну и те, у кого есть железобетонная крыша.

— Какие есть временные рамки? — уточнил Сергей.

— Полтора года — это крайний срок, — ответил я. — Лучше, конечно, уложиться в полгода. В идеале — три месяца. Торопиться не надо, время есть. Действуй аккуратно и вдумчиво, чтобы не наломать дров.

— Когда могу приступать? — спросил ручной аллигатор.

— Да хоть сейчас всё бросай и беги, — усмехнулся я. — Мне надо, чтобы всё было сделано в срок, а как и кем — сам решай.

— Понял тебя, — вздохнул Сергей. — Ещё что-то?

— Возьмёшь с собой Бориску и Никомеда, — сказал я. — Пусть учатся. Покажи им, как у нас дела делались.

— Никомед слишком мягкотелый для такого, — покачал головой Стрельников. — Я знаю таких — из него рейдер как из говна пуля.

— Всё равно, покажи ему, — настоял я. — Пусть увидит, как именно в дикой природе ебут таких, как он. В любом случае, это будет полезно.

— Понял и принял, — кивнул Стрельников. — Тогда завтра с утра вылетаю в Орлеан…

— Раз всё понятно, то можешь идти, — отпустил я его.

Стрельников покинул кабинет, а я подал знак Катрин и мне в рот оперативно влетела уже раскуренная сигарета. Скоро из постели меня будут поднимать и в сортир заносить, чтобы посрал… Эх…

Потребность в сне — это нечто одновременно приятное и досадное.

Архилич…

Статус официальный, отмеченный в статистике, поэтому могу гордиться. Кстати…

— Ох, как же я хорош, как же мощны мои лапищи… — самодовольно изрёк я, рассматривая свою статистику. — Любого размотаю, надо будет — магией, надо будет — кулаками…

На самом деле, не любого. Против боевых платформ Захара я как-то не очень. Но зато остальные — крепко держитесь за трусы!

— Так, Катрин, замерь меня, — приказал я и вытянул левую руку.

Немёртвая телохранительница взяла с медицинского столика анализатор и воткнула его иглу мне в вену. Моя нечестивая кровь заполнила ёмкость в анализаторе, после чего начался процесс определения концентрации конкретного вещества.

— 0,00000002 мг/кг, — сообщила Катрин.

— Слишком много, — покачал я головой. — Эх, медленно выводится это говно, эх, медленно…

Карина, знающая о том, что я полноценно вернулся, уже сама пишет мне однозначные сообщения, а я не могу. Слишком я токсичный.

А я ведь себе систематически печень и почки удалял, после чего отращивал их себе заново — всё для того, чтобы понизить концентрацию «Поцелуя морока». Даже руки и ноги по два раза ампутировал и отращивал — яд упорно продолжает распределяться по организму равномерно.

— Ладно, что у нас там дальше по программе? — хлопнул я ладонью по столу.

Невольно начинаешь ценить такие мелочи. Вот, казалось бы, просто хлопок по столу — а не было у меня такой возможности. Я по столу мог только громко постучать.

— Через сорок минут встреча с министром экономики и министром труда, — сообщила Катрин.

Это у нас, кстати, два министра в одном лице.

Я посчитал, что Фролову всё равно больше делать нехрен в свободное от работы время, поэтому пусть занимается ещё и трудовыми вопросами. Благо, трудовые отношения у нас простые, всем понятные, поэтому работёнка непыльная — он всё успевает, а что не успевает, то добивают его замы.

Риккардо Заккони, бывший карнифекс бывшего фиванского стратига Макрония — его старший заместитель, причём одновременно в двух министерствах. Днём они занимаются экономикой, а ночью… нет, тоже днём, занимаются вопросами организации труда.

Минздрав я хотел вверить Карине, но она решительно открестилась от этой почётной обязанности, поэтому мне пришлось надавить на неё. В итоге, она согласилась.

Тут, в Душанбе, недалеко от моего дворца, расположена Министерская площадь: на ней стоят бруталистического вида здания министерств. Карина занимает пятидесятиэтажный небоскрёб Минздрава, большей частью пустой, пока что.

Придёт время и начнётся бюрократия,