В небесах летали ракеты, снаряды, зенитные трассеры — накал боя ещё не достиг апогея.

— Штаб сообщает, что противник не сумел преодолеть вторую линию и застопорился, — сообщил Сонмез. — На «Часовую башню» уже пошёл девятнадцатый мотострелковый батальон, но наша помощь ему не помешает — их потрепало до 60% численности личного состава.

— Тогда трогай, — приказал Кумбасар. — Нам нельзя проиграть — это нарушит серию.

Повелитель решил внести в это действо элемент соревновательности, поэтому командир отряда, первым достигшего серии из пяти побед над роботами, удостоится рубедо.

То есть, никакого рубедо сейчас нет, его ещё не вырабатывают, это все знают, но как только он появится, все захотят стать первыми.

Кумбасар победил уже троих роботов-командиров, одолел их в интеллектуальной битве, показал, что он умнее и хитрее, чем они. Вот этот, самый опасный из них, должен стать четвёртым…

Непонятно, в чью пользу шла артиллерийская дуэль, но она, постепенно, завершалась, судя по донесениям наблюдателя с крышки БМП.

— Танк на двенадцать часов! — выкрикнул Кумбасар, увидевший в командирский прицел танк. — Километр триста метров, наводчик, не спать!

Застучала автоматическая пушка, сразу же взявшая поправку на расстояние, а затем раздался выстрел из основной пушки — ПТУР улетела к вражескому танку.

Во впередиидущую БМП-3 с яркой вспышкой врезался снаряд, после чего она съехала в кювет, где и загорелась.

— Механик, уводи нас за корпус подбитой бээмпэ! — скомандовал Кумбасар. — Наводчик, как успехи? Хули ты молчишь⁈

— Есть попадание! — оповестил наводчик. — Но надо ещё!

Автомат заряжания быстро дослал противотанковую ракету в казённик, после чего наводчик сразу же отправил её во вражеский танк.

ZTZ-96, оснащённый динамической защитой, получил какие-то критические повреждения ещё от первого попадания ракеты, поэтому больше не стрелял, а вторая ракета вызвала детонацию топлива. Теперь точно готов.

Из лесополосы спереди вылетело несколько ракет, но на это было отвечено коллективной постановкой дымовой завесы.

В это время из подбитой БМП-3 выбралось двое. Они вытащили из дымящего нутра боевой машины раненого и сразу же понесли его к БМП Кумбасара.

— Лейтенант Кенан, врубай термодымовую аппаратуру и езжай по левому флангу, — дал приказ Кумбасар. — Лейтенант Анталь, то же самое, но по правому флангу. Оба — на ходу отстреливайте по дымовой шашке каждые двадцать метров!

Две БМП разъехались в разные стороны, оставляя за собой длинные и высокие завесы. От тепловизоров термодымовая аппаратура не помогает, такого дыма для них просто не существует, но для защиты от тепловизоров БМП отстреливают специальные шашки.

— Я — ведущий, — распорядился Кумбасар. — Все остальные — за мной.

Враг стрелял по мчащим по пересечёнке БМП, а те стреляли в ответ.

— Десанту приготовиться! — скомандовал Кумбасар. — Заходим в зелёнку и уничтожаем там всё — они не просто так здесь спрятались!

Дымовую завесу пропорола противотанковая ракета. Но она, без видимых причин, резко нырнула и врезалась в грунт.

— КОЭП (3) сработал! — сообщил механик-водитель.

— Работай по расчёту! — скомандовал Кумбасар и пометил обнаруженную цель через командирский прицел.

Стрекотнула автоматическая пушка и вражеский расчёт ПТУР отправился к электрическим праотцам.

«Я должен победить, я достоин этого», — подумал Кумбасар.

/4 сентября 2029 года, Праведная Республика, г. Душанбе/

— Какие, блядь, потери?.. — страдальческим тоном спросил я. — Мне похуй совсем…

— Но, повелитель… — Леви подвинул по столу рапорт. — Ты сам сказал, что я должен сообщать тебе подробности учений.

«Поцелуй морока», как выяснил я на практике, имеет долговременный токсический эффект, от которого не избавиться вообще никак. Яд впитался в кости и плоть, вызывая у меня острую и непроходящую мигрень. Мигрень — это признак наличия мозга в черепной коробке, это должно радовать, но меня уже, почему-то, не радует.

Я скучал по острым ощущениям, мне не хватало их, но теперь ощущений, пожалуй, слишком много.

Мало того, что до окончания формирования кожного покрова я чувствовал движение воздуха в реал-тайме, но это хрен с ним, так теперь, когда мой разум «переехал» в органическую структуру, всё стало ощущаться ещё острее. В том числе и мигрень.

— Все умерли?.. — спросил я, скорчившись от очередного приступа головной боли.

— Нет, повелитель, — ответил Леви. — Но…

— Т-р-р-р… — с зубовным скрежетом издал я и начал махать приложенной ко лбу правой кистью в сторону двери.

— Но, повелитель… — растерялся генерал-полковник.

— Оста-а-а-авь ра-а-апорт… — простонал я. — И убыва-а-а-ай…

Леви кивнул, развернулся и покинул мой кабинет.

— Ох… — выдохнул я, когда дверь закрылась. — Кейт, подай мне лёд…

Телохранительница достала из лужёного жестяного ведёрка пластиковый пакет со льдом и передала его мне. Я приложил лёд к правому виску и прикрыл глаза.

— И ведь нечем, нечем приглушить эту боль… — тихо пожаловался я. — Давно уже надо было идти работать, а я сижу, а я страдаю…

Пересиливаю себя и тяну руку к рапорту Леви. Нет, не вариант.

— Катрин, возьми и читай… — приказал я. — Тихо и медленно…

Немёртвая телохранительница, вспотевшая в тяжёлой броне, по причине того, что я приказал вырубить кондиционер, подняла со стола рапорт.

— Сколько?.. — спросил я и протянул руку в сторону Грейс.

Та всё правильно поняла и оперативно раскурила мне сигарету.

Медленно затягиваюсь и столь же медленно перевожу взгляд на Катрин.

— Генерал рапортует об общих потерях всех отрядах — было безвозвратно потеряно две тысячи сто семьдесят шесть солдат, — начала тихо читать телохранительница. — Это те боевые единицы, которые невозможно вернуть в строй по причине повреждения головного мозга. 93% из них были использованы как запчасти для ремонта временно