Шрифт:
Закладка:
— Ого, — оценил Вереск, разглаживая складки на лбу. — Иштава? Красиво. У меня вот раньше не было своего имени.
— Это как? — удивилась Нималия.
— Я вырос в застенской ночлежке, там это нормально. Теперь вот Вереском стал, да и привык.
— Так не пойдёт, — рассмеялась Вдова. — Давай выберем тебе настоящее имя.
— Да ну, вы что? — Вереск покраснел и сосредоточился на пыли.
— Она права, — поддакнула Ним. — Я бы и сама своё поменяла, да отец не поймёт.
— Ну, я подумаю, конечно, — Вереск стиснул губы, но улыбка всё равно его пересилила.
В глубине пятого яруса, у лестницы, раздались приглушённые разговоры, походившие на споры. За ними последовал гулкий топот, и в комнату явился Вийм. Лицо старшего брата раскраснелось, а челюсть ходила из стороны в сторону. За его спиной прошмыгнул Калач, но даже не остановился, чтобы поздороваться.
— Здравствуй, братец, — протянул Арбо, не отрываясь от свитка. — Можешь сопеть потише?
— Заткнись, — рыкнул Вийм. — Видел кто-нибудь Химеру?
— И тебе привет, — отозвалась Ним, ответив брату язвительным прищуром.
— Видели или нет?
— Он тебе зачем? — поинтересовалась Вдова. Улыбка исчезла с её лица.
— Хочу узнать, какого хрена происходит в этой норе. Ним, ты видела, чем отец весь день занимается?
— Ходит туда-сюда, а что?
Вийм покосился на сестру, а потом на дымящий котёл перед ней. Он медленно подошёл и наклонился так, что его нос почти коснулся кипящего варева. Лицо его скривилось так, будто перед ним была, по меньшей мере, выгребная яма.
— А это ещё что за нахер? — шикнул старший брат.
— Это суп, дорогой, — объяснила Вдова снисходительно.
— Вижу, что суп! Ты чего, сеструх, кашеварить уже начала? Всё, дом новый нашли, а про старый забыли?
— Не хочешь — не ешь, — Ним швырнула половник на вычищенную ей же тумбу. — Это для Басса, вообще-то.
— Ему покой нужен и нормальная кровать! В Люведенне, раз уж Басселя у нас больше нет!
— Слушай, чего тебе этот Люведенн так сдался? — заговорил Вереск. — Ты там был хоть раз? Я вот слышал, что дыра та ещё. Горняки да караванщики.
— Химера, кстати, наверху, — добавила Вдова. Она распрямилась и положила руки себе на талию. — Иди, поговори с ним, и перестань плевать в наш суп.
Вийм медленно водил челюстью и исподлобья рассматривал опытную лису. Наорать на сестру — дело плёвое. Но укоризненная фигура Вдовы отбивала желание спорить и у тех, кто был готов накричать даже на герцога. Её широкие чёрные глаза почти не моргали, а грудь медленно вздымалась и опускалась. Иштава преодолела тридцать Лисьих лет и осталась жива. Химера же как-то сказал, что год в Приюте равнялся трём в обычной жизни. Как знать, какая тьма могла дремать за этим уставшим лицом с мягкими чертами и едва заметными морщинами?
Старший брат сдался. Он, конечно, чертыхнулся себе под нос, но и нападки прекратил. Вийм зашагал прочь из кухни, и вскоре его сапоги затопали по лестнице, что вела на верхний ярус.
— Он совсем сошёл с ума, — выдохнула Ним. — Нам ещё между собой поругаться не хватало.
— Полностью согласен, — бросил Арбо в ответ. Он наконец перестал притворяться, что ничего не слышит. — Поэтому попрошу меня в это не вмешивать.
— Удобно устроился, — шикнула девушка и подошла к столу. — Угомонил бы братца своего.
— Он и твой братец. Не то чтобы он и неправ. Много хорошего нам Лисы принесли?
— Вот как? — Ним нависла над Арбо. — И зачем ты тогда здесь засел? Они же душегубы, так? Кроме тех случаев, когда они спасают твою жопу.
— Я просто хочу выжить, — брат наконец отложил свиток. — И желаю всем нам того же, даже если это значит, что придётся ещё какое-то время пожить вместе с душегубами. А ты, сестрёнка, лучше подумай, чем мы сами так прогневали Далёкую Звезду. Кстати, посмею напомнить, что и ты голосовала против Химеры. Чего теперь воздух сотрясать?
— Я голосовала не против Химеры, а за то, чтобы уйти из этой норы! Но папа прав, и если Бассу здесь станет лучше…
— Как будто папа ни разу не ошибался.
— Да пошёл ты вместе с Виймом.
Нималия достала одну из чаш, любезно предоставленных трактирщиком Микелом, и наполнила её супом. Ароматный дым щекотал ноздри. Давно опустевший живот застонал вместе с самой Ним, но сначала нужно было позаботиться о последнем брате, который этого заслуживал.
Бережно, словно хрупкую статуэтку, она пронесла суп сквозь пятый ярус и спустилась на один уровень вниз. В этих комнатах разместилась вся её семья, дабы оставаться рядом даже в таком тёмном месте. Лишь Вдова составила им компанию за пятой дверью, оказавшейся свободной, когда Вийм подселился к Бассу.
Ним постучалась и услышала гулкий кашель в ответ. Стало быть, Басс не спал. Девушка вошла в комнату и поприветствовала младшего брата. Тот приподнял дрожащую руку и медленно помахал.
Выглядел Басс ещё хуже, чем накануне. Его кожа побледнела, но на лбу проступили багровые пятна. Пот крупными каплями стекал по лицу, из-за чего служившая ему подушкой серая мешковина пошла мокрыми пятнами.
— У тебя чашка дымится, — слабо произнёс Басс. — Что это там?
— Это суп, дурилка, — Ним попробовала улыбнуться, но вид измождённого брата сковал её губы.
— Во дела, — Басс приподнялся на своём ложе и тут же захлебнулся кашлем. — Тут и супы подают? Чудо-цитадель, однако.
— Супы тут я подаю, — девушка присела на край кровати и протянула ему чашу. — И только тем, кто хорошо себя ведёт. А таких нынче мало.
— Да ну? — Басс отпил ароматного бульона и сморщился. — Ух, горячо. То, что надо. Спасибо, сеструх.
— Да брось ты. Рада поговорить с нормальным человеком. Арбо — это Арбо, да и Вийм совсем с ума сходит, — Ним запустила руку в волосы. — Смурной он, как туча. Хуже, чем когда мама заболела.
— И полночи материт Химеру.
— Химера тоже хорош…
— Все мы хороши, Ним, — голос брата слабел. — Нахрена теперь выяснять, кто лучше? Надо… Надо выживать и всё.
— Получается у нас хреново.
— Это ты так думаешь.
— Потому что так и есть!
— Не-а, — Басс слизал капли супа с отросших усов. Каждое новое слово из его уст звучало всё тише. — Ты опять думаешь, что нам приходится хуже всех. Ошибаешься.
Ним перевела взгляд на низкий потолок. Она не в первый раз слышала от брата такие обвинения. Стоило ей пожаловаться, как Басс тут же
