Льето приложил ладонь к деревянному полотну и поднял забрало, чтобы получить доступ к визуальным системам экзоскелета. Датчик движения, встроенный в его перчатку, не отразил никакой вибрации двери.

– За ней никого нет. Можем войти.

Когда он взялся за ручку, Танкред спросил:

– Все будет по-моему?

Льето замер, но все же наконец ответил:

– По-твоему.

И открыл дверь.

За ней их ждал вестибюль, состоящий из стены напротив двери и двух проемов по бокам. Очень похоже на притвор земной церкви с той единственной разницей, что в храм не входят через апсиду. Потолок отсутствовал, так что виднелись уходящие вверх и поддерживающие незримый свод арки.

Все было тихо, изнутри шума дождя почти не было слышно. С противоположной стороны лился слабый свет.

– Скрытный режим, – скомандовал Танкред.

Оба солдата активировали в экзоскелетах специальную систему, позволяющую ценой повышенного потребления энергии глушить бо́льшую часть шумов при передвижении. При работе в скрытном режиме достаточно было девяноста минут, чтобы опустошить батареи.

Танкред покрепче сжал винтовку Т-фарад и вошел в левый проем, Льето последовал за ним.

Они оказались в проходе, идущем вдоль внешней стены здания. Ряд колонн справа от них поддерживал свод, уходящий в высоту почти на двадцать метров, и отмечал границу повышения пола, как если бы центр святилища был сценой, окруженной спускающимися от каждой колонны длинными ступенями.

Почти повсюду стояли статуи или каменные стелы с барельефами, а учитывая и без того плохую видимость в полутьме, солдаты не сразу разобрали, что именно у них перед глазами. Поэтому, взвешивая каждое движение, они двинулись по проходу, чтобы увидеть больше, и благодаря смещению формы и рельефы вокруг них постепенно обрели отчетливость.

В очередной раз Танкред удивился сходству с человеческими постройками религиозного назначения. У него складывалось ощущение, что он движется по боковому нефу церкви, обходя хоры и приближаясь к центральному нефу. Все казалось очень старым, явно пострадавшим от времени. В отличие от земной церкви, здесь не возникало ощущения, что это культовое место часто посещают.

Скульптуры были в слишком плохом состоянии или слишком далеко стояли, чтобы Танкред сумел отчетливо различить, что именно они изображают. Вероятно, атамидов, но он мог лишь догадываться.

По мере приближения к тому, что в земной церкви называлось бы средокрестием[19], свет становился ярче, и до них донеслись какие-то звуки. Тогда они покинули боковой неф и медленно поднялись по ступеням, опоясывающим центральную площадку. Стал виден свод. Льето невольно приостановился, восхищенный тем, что перед ним открылось.

По своду, образуя лазурный фон для грациозных белых завитков, которые, казалось, двигались, стоило людям переместиться, плыли радужные облака. Фламандец понял, что перед его глазами на самом деле гигантская мозаика, составленная из того же странного материала, которым были облицованы некоторые атамидские дома и чья контролируемая радужность позволяла создавать оживающие картины.

– Тебе не кажется, что это небесный свод Земли? – прошептал он в микрофон.

– Осторожней, – произнес Танкред напряженным голосом. – У этого дьявола модифицированный имплантами слух. Возможно, он способен слышать нас, несмотря на закрытые забрала.

Льето сделал знак, что понял.

Двигаясь с осторожностью выслеживающего добычу животного, они добрались до задней части украшенной барельефами стелы и укрылись за ней. Подойти ближе, не попав в свет, было невозможно. Бесконечно медленно Танкред сдвинул винтовку Т-фарад вбок и включил поворотную камеру, встроенную в ее оконечность. На внутренней поверхности его забрала, как и на забрале друга, появилось увеличенное ИЛС-проекцией изображение.

Испепелитель был там.

Один.

Он стоял перед высеченным из единой глыбы и покрытым плитой большим каменным параллелепипедом.

Гробница.

Та самая Гробница.

Танкред с трудом сглотнул, подумав о том, что́, возможно, покоится внутри.

Не отвлекайся! – отругал себя он.

Стоящий к ним спиной человек в черном был неподвижен – то ли сосредоточился, то ли был занят чем-то, чего камера Танкреда не могла видеть. В метре от него парил гомеостатический куб. Льето вдруг вздрогнул, поняв, что Испепелитель может заметить отразившийся в стенке ящика глазок камеры. Быстрый взгляд на картинку показал, что ничего подобного не случилось.

Всю сцену освещали три стоящих на штативах прожектора вроде тех, что находились снаружи.

Сердце Танкреда забилось быстрее, и он не мог сказать, была ли причиной близость Испепелителя или же надежда, что он вот-вот получит ответы на вопросы, которые мучили его все последние месяцы.

Нарушив неподвижность, Испепелитель подошел к ящику, и из складок его одеяния вынырнула белесая рука. Он провел ладонью по хромированному кубу, потом, словно ловкий фехтовальщик, орудующий невидимой рапирой, совершил какое-то быстрое и сложное движение запястьем.

Раздались щелчки, и верхняя часть куба приподнялась, обнаружив тонкую крышку, которая скользнула вбок и тоже зависла в пустоте. Ящик был открыт. Сумеречный силуэт наклонился и вытащил четыре металлических цилиндра с приплющенными, как мундштук блок-флейты, концами. Снова повернувшись к могиле, он начал просовывать их плоской стороной под плиту. Плита была плотно прилажена к каменному монолиту, и Испепелителю пришлось предпринимать попытку за попыткой, иногда даже подталкивать ладонью, чтобы цилиндры вошли в цель. Раздавались только легкие хлопки, но Танкред был так напряжен, что каждый раз невольно вздрагивал.

Через несколько минут все четыре цилиндра были расположены по центру каждой стороны параллелепипеда. Испепелитель вернулся к ящику, достал оттуда маленькую коробочку и направил ее на гробницу. На цилиндрах тут же зажглись индикаторы. Затем они без малейшего шума приподнялись на десять сантиметров, неся на себе плиту, которая на протяжении веков запечатывала гробницу – до того, как три года назад ее обнаружили колонисты. Испепелитель медленно повел коробочкой в воздухе, и цилиндры последовали за его движением, окончательно открыв каменный гроб и переместив его крышку в сторону.

Могила разверзлась.

Танкреду пришлось подавить желание встать и подойти посмотреть, что там внутри.

Убийца Вивианы снова убрал коробочку в куб, достал оттуда пластиковый пакет и подошел к гробнице. Долгие минуты он чем-то занимался – Танкред был не в состоянии догадаться, чем именно, – после чего вернулся обратно, положил теперь уже наполненный пакет на пол и снова склонился над ящиком, достав оттуда стопку из четырех плоских коробок практически тех же размеров, что и сам куб. Они наверняка занимали почти все его внутреннее пространство.