После короткого совещания солдаты решили сформировать два независимых отряда, чтобы как можно более незаметно подобраться к святилищу. Багги был спрятан за кучей обломков, после чего я взобрался на круп позади Танкреда, а Адельф проделал то же самое с першем Льето.

Мы пожелали друг другу удачи, и обе команды двинулись каждая в свою сторону.

Ночь была темной, дождь не прекращался. Начиналось самое главное.

Места позади Танкреда вполне хватало, и я чувствовал себя довольно удобно. Учитывая внушительные размеры перша, передвигался он на удивление тихо.

Я смотрел, как мимо проплывают разгромленные многими неделями боев дома атамидов, и отводил глаза, когда угадывал в сумерках труп. Зловещее зрелище. Если атамиды выживут после нападения Dominium Mundi на их планету, сумеют ли они когда-нибудь простить нас? Я попытался представить себе, в каком расположении духа должен пребывать Танкред, оказавшись в тех местах, где он, возможно, сражался и убивал. Означает ли его молчание, что он внутренне страдает? Но спросить я не посмел.

Если бы этот скандалист Игнасио добился своего и оказался на моем месте, он бы сильно пожалел о том, что после моего отказа прикинулся смертельно обиженным. Что до меня, я, вообще-то, не испытывал ни малейшего желания проситься добровольцем в экспедицию по опустошенной стране. И тем не менее необходимо было осадить этого смутьяна, а случай, на мой взгляд, представился на редкость удачный.

Солидарности ради Паскаль и Сильвио тоже вызвались добровольцами, но, к сожалению, мне пришлось им отказать, чтобы не быть нелогичным. Участия одного члена «штаба» в опасной операции более чем достаточно. Однако на данный момент мне бы очень хотелось, чтобы Паскаль оказался рядом.

– Мы на месте, – неожиданно бросил Танкред.

Перед нами, уходя в небо черной массой, возвышалась мощная стена.

– Поднимемся наверх, оттуда у нас будет хороший обзор.

Я кивнул, не очень себе представляя, как вскарабкаюсь на подобную стену без помощи лестницы, и мы спешились. Включив один из фонарей экзоскелета, Танкред указал мне брешь, где стена рухнула под собственным весом. Нагромождение глыб шло уступами, что позволяло взобраться до самого верха даже такому неловкому растяпе, как я. Проделав несколько акробатических трюков, мы оказались на идущей по верху стены дозорной дороге и укрылись за парапетом, что давало возможность, оставаясь невидимыми, оглядеть бо́льшую часть периметра.

Оранжевые отсветы во многих кварталах простирающегося перед нами города, как и на некоторых улочках недалеко от нас, указывали на присутствие войск, будь то гарнизоны, оставленные на месте с целью отбить у атамидов охоту вернуться, или же небольшие сторожевые батальоны, охранявшие определенные позиции.

Послышался шипящий звук пневмоприводов, и на улочке показались и свернули направо, проехав восемью метрами ниже прямо под нами, три амазонки верхом на прыгающих бипедах.

– Льето, – прошептал Танкред по своему защищенному каналу, – три амазонки будут в вашем секторе через минуту.

– Принято, – ответил тот, – мы на месте, у нас все чисто.

Не имея привычки к наушнику, я находил довольно неприятным этот тихий голосок, звучавший прямо у барабанной перепонки. До чего же примитивной казалась вся их военная технология по сравнению с нейронным подключением к Нод-2.

– Видите святилище? – спросил Льето.

– Подтверждаю, – бросил Танкред.

Заметив, как у меня округлились глаза, он ткнул пальцем в какую-то точку в верхней части возвышенности.

Если бы он мне не показал, я бы никогда его не заметил, настолько маленьким оно выглядело по сравнению с окружающим городом. Конечно, это было красивое строение, сочетающее множество хрупких арок из сложенных один на другой белых камней, и все же рядом с соседними высокими башнями оно казалось совсем незначительным. У меня закружилась голова.

И все ради этого? Миллион мужчин и женщин пересекают пространство в четыре световых года, чтобы уничтожить целую цивилизацию, с единственной целью завладеть вот этим? Зданием. Грудой камней. Вот что могло бы послужить очень интересной темой для дипломной работы по психиатрии.

– Так, начинаем операцию, – сказал Танкред. – Войска как будто не очень многочисленны, и мы сможем без особых трудностей пробраться к вершине. Льето? Если ты готов, начали!

– Двинулись!

Я медленно сглотнул.

– Мне идти с тобой?

– Нет. Ты останешься здесь и будешь держать нас в курсе передвижений военных вокруг нас.

Я постарался не выдать своего облегчения.

– Понял, – ответил я, разворачивая экран портативного терминала.

Потом, как настоящий лицемер – прекрасно зная, что он никогда этого не сделает, – я добавил:

– Само собой, если вы наткнетесь на защитные устройства, которые вам не по зубам, дайте знать, и мы тут же примчимся, идет?

– Да-да, не беспокойся, – кивнул Танкред, вставая и уже полностью сосредоточившись на предстоящей задаче.

Мой терминал наконец-то завершил пиратское подключение к контрольной башне, и в самом центре экрана внезапно замигала группа точек. Там, где были мы.

Моя рука звучно шлепнула по семтаковым пластинам экзоскелета Танкреда, когда я схватил его за руку.

– Прячься! – скомандовал я, забыв, что надо говорить тихо.

Он рухнул на колени ровно в тот момент, когда из-за поворота улицы справа от нас выехал патруль из пятнадцати вооруженных людей верхом на мерно шагающих красных першеронах. Еще секунда, и Танкред оказался бы прямо у них под носом.

– Отмена приказа, – лихорадочно зашептал Танкред. – Оставайся на месте, Льето, сейчас перед вами пройдет патруль восьмого драгунского.

– Вас понял! Жду.

Мимо нас медленно прошествовал отряд драгун – туда часто набирали экипажи танков «Зубр». Большинство из них держали свои Т-фарад у бедра, готовые открыть огонь, – знак того, что солдаты все еще были настороже. В конце концов, столица окончательно пала только этим утром.

Пусть даже до нашего бегства я никогда не ощущал себя частью лагеря крестоносцев, но только этой ночью я в полной мере прочувствовал, что значит оказаться в стане их врагов. При одной только мысли, что эти молодчики могут увидеть и схватить меня, я затрепетал всем телом. Заметив, что Танкред на меня смотрит, я постарался унять бьющую меня дрожь; она лишь усилилась. Однако в глазах метавоина я не заметил никакого презрения.

Когда драгуны удалились, Танкред вызвал Льето:

– Они пройдут перед вами приблизительно через две минуты. Дождись, пока они окажутся далеко, и отправь мне щелчок. Это будет нашим сигналом к началу.

– Принято, лейтенант.

Моя дрожь начала утихать. Я снова мог дышать.