— Как твоё самочувствие, Максим?

— Ещё раз спросишь, и я искупаю тебя в борще, любезно приготовленном моей супругой.

— М-м-м, даже так? — Погружает ложку в борщ Саня. — Я думал, домработницей.

— Нет, моя жена много готовит сама. И я готовлю.

— А ещё вы вместе ищете галстук.

— Ха-ха! Смешно, Саня, очень, — паясничает Максим.

Пальцами пробегается по моему плечу, подмигивая. Они забавные и обожают подкалывать друг друга. И мне нравится за ними наблюдать. Саня и Макс словно братья.

И пока гости трещат, иронизируя по поводу нашего долгого отсутствия, в зал заходят новые посетители. Максим приподнимается и тянет ладонь для рукопожатия.

Засматриваюсь на странную парочку. Впереди идет туго затянутый в серый костюм-тройку мужчина возраста моего Максима, а за ним следует девушка. Она выглядит милой, исполнительной и запуганной, а он…

А он — как типичный босс крупной компании, который вместо «иди сюда» говорит «подойди ко мне живо» или «отмени звонок, запиши вот это и то, смени духи и угождать — твоя обязанность». Ах да, ещё «помни, что ты работаешь на выходных, нужно просмотреть все файлы и бумаги».

— Познакомься, дорогая. Это Герман Игоревич Белозерский и его секретарша Анечка, — громко произносит мой супруг.

А затем тише, только для меня, почти шёпотом:

— И я не понимаю, зачем он её сюда притащил.

Белозерский выглядит просто идеально. У него так блестят ботинки, что в них видно моё отражение. А ещё он явно увлекается спортом, потому что пиджак на его плечах довольно узкий и отлично подчеркивает проработанные в спортзале рельефные руки и широкую грудную клетку. Он высокий и статный.

— Этот тип ужасный зануда, невыносимый сноб и всех достал своими приказами. А бедную Анечку мучает уже несколько лет подряд и гораздо больше всех остальных. Он гоняет её из кабинета в конференц-зал по десять раз на дню. Если вдруг ему не нравится цвет чашки, в которой она подала ему кофе, он рычит будто медведь, вылезший раньше времени из берлоги. Думаю, втайне Анечка мечтает, чтобы Белозерского сбила машина. Или иссушила обезьянья оспа. Да и он вряд ли воспринимает её как женщину. Он не раз говорил, что она для него очень важный и нужный элемент офисного интерьера. Не понимаю, почему сегодня они пришли вместе.

Хихикнув, наблюдаю за ними. Гости усаживаются.

— Но он очень привлекательный мужчина. Глаза красивые и губы. Уверена, женщины его любят.

— Эй! — Максим сжимает мою коленку. — Я тебе дам, чужие губы рассматривать.

— Я просто констатирую факт. Мы же обсуждаем.

— Ладно. Насчёт женщин ты права. Бабы Белозерского обожают, несмотря на то что он им говорит: «Сидеть, стоять, можешь начать улыбаться, только не сильно».

Не могу не рассмеяться, поэтому прячу рот за кулачком, чтобы никто не заметил.

— Может, хватит шушукаться? — закатывает глаза Саня.

А Белозерский после рассказа Максима ещё больше привлекает моё внимание.

— Герман Игоревич, Аня, какими судьбами? Большой босс решил накормить своего секретаря? На вас не похоже, господин Белозерский, но это очень благородно с вашей стороны.

Герман откидывается на стуле и, расстегнув пиджак, смотрит на своего секретаря. Странно смотрит. Долго.

«Что происходит?» — читается в глазах моего мужа, он явно взбудоражен.

— Есть кое-что, о чём мы с Аней хотели бы вам сообщить. Мы женимся.

Максим давится водой, я стучу ему по спине, остальные тоже затихают. Все смотрят на Германа. Сам Белозерский выглядит расслабленным и спокойным, словно всё идёт по плану, но его секретарша…

Анечка сидит тихо. Её рот после слов босса искривляется в нечто отдаленно напоминающее улыбку. Счастья на лице нет вообще. Девушка словно капусты кислой объелась.

— Нет, — мотнув головой. — То есть… да! — теперь кивнув. — Да. Казалось бы, как так? — медленно произносит Анечка. — Но…

— Но в жизни бывает всякое и между нами в какой-то момент пробежала искра. — Он кладёт руку на её плечо. — Столько времени вместе: самолеты, совещания, гостиничные номера.

Аннушка аккуратно выгибается, скидывая его ладонь. И тянет улыбку своему боссу, но выглядит это так, будто её изувечило инсультом.

— Да ну, — спорит Максим. — Ничего не понимаю. Ты и Аня?! Вы пара?! Она же твоя секретарша! Твоя помощница! Твой ходячий калькулятор и блокнот на ножках, — смеётся. Кажется, мой муж цитирует Белозерского.

Аня опускает голову, зыркает на босса, но молчит.

— Мы просто скрывали, — скалится Белозерский от уха до уха, но при этом глаза холодные и проницательные, как у акулы, учуявшей кровь.

— Просто Герман Игоревич давно обещал, — открывает, потом закрывает рот Анечка. Громко дышит и заикаясь продолжает: — Давно хотел меня повысить до партнера, сделать правой рукой и заодно презентовать квартиру в центре, поэтому мы не хотели, чтобы пошли разговоры. Сплетни. А так-то чувства есть. Да. Очень глубокие.

— Сделать партнером?! — Резко поворачивается к спутнице Белозерский.

Его голос непроизвольно повышается. Он мрачнеет. Явно не ожидал, что зайчонок, сидящий от него по правую руку, зайдёт так далеко. Лицо босса становится серым, как наша скатерть. Герман языком протирает свои ровные белоснежные зубы, играет желваками. Щурится. Между ними происходит немой диалог. Теперь кажется, будто и у него инсульт.

— Да, — с силой выдавливает. — Я давно планировал повысить Аню, — сглотнув и прохрипев, — и квартиру обещал.

— И ещё машину. Небольшую, в разумных пределах, естественно, — тихонечко добавляет она.

Белозерский закрывает глаза, затем открывает. Дышит громче.

— Я люблю дарить ей подарки, — взглядом коршуна прибивает секретаршу к стулу, а она, расхрабрившись окончательно, залпом пьёт воду. — Обожаю дарить подарки своей... — сквозь зубы, — своей любимой.

Дальше Белозерский и его ассистентка несколько раз переглядываются, а я тайком наблюдаю за ними.

— Что здесь происходит?! — шёпотом спрашиваю мужа.

— Понятия не имею, Ксюшенька, но, зная Белозерского, могу предположить — что-то очень интересное.

История Германа Белозерского и его секретарши Ани называется "ЖЕНА НАПРОКАТ".