австрийцы после Аустерлица, стояли в боевом порядке и, казалось, были готовы встретиться с любым Наполеоном, который осмелился бы дать им отпор.

– Миледи! – крикнул Альберт, перепрыгнул через колонны и обвил руками ноги Анны.

За это мальчик получил выговор от леди Эсми. Но внимание гувернантки сразу же переключилось на леди Элис, которая, сев в кресло рядом с ней, как и накануне, принялась расспрашивать придворную даму о ее нездоровье.

Анна ощутила объятия Альберта, пусть ее ноги ничего и не чувствовали.

– Хочешь узнать, что было с мушкетерами дальше? – спросила она и достала бумаги, где она пером бегло записала историю, продиктованную Александром в тюремной камере.

– Д’Артаньян победит эту злодейку? – Альберт потянулся за страницами, но Анна держала их над головой, чтобы мальчик не мог их достать.

– Берти! – снова прокричала леди Эсми, желая успокоить мальчика. – Если ты будешь вести себя как обезьянка, я отправлю гостью домой, а тебя запру в клетке.

Альберт закатил глаза за стеклами очков и опустился на землю у ног Анны.

– Но когда история закончится, я хочу такую же шляпу с длинным пером и настоящий меч.

– Лучше шпагу, – поправила Анна. – Но сначала мы почитаем.

Подвинув очки, графиня поднесла страницы к лицу. Бумага лишь слегка дрожала у нее между пальцами. Сквозь стеклянную крышу, несмотря на лежащий на ней снег, проникало достаточно света, чтобы разобрать написанное.

Мушкетеры столкнулись лицом к лицу с врагами. Все они были искусными фехтовальщиками.

– Напасть на вас – для нас честь, – сказал Арамис, одной рукой приподняв шляпу, а другой доставая шпагу. Его товарищи Атос, Портос и д’Артаньян повторили за ним.

Анна сделала драматическую паузу.

К ним подошел юный воин в пурпурном плаще. На нем были изображены два английских льва. Он поклонился мушкетерам и представился:

– Принц Альберт из Англии. Я слышал, герцог Букингемский замешан в отвратительной истории при французском дворе. Я лично поспешил из Лондона в Париж, чтобы проучить злодеев.

Анна затаила дыхание. Проза была такой же холодной, как и тюремная камера, где ее вчера придумали и записали. Но слова подействовали. Альберт смотрел на Анну с открытым ртом. Быстро отведя взгляд, графиня притворилась, что сосредоточенно следит за строчкой, где она остановилась.

Воины бросились друг на друга. Атос взял на себя некоего Каюзака, фаворита кардинала, противником Портоса был Бикара, а Арамис столкнулся сразу с двумя врагами. Д’Артаньян сразился с Жюссаком. Принц Альберт атаковал некоего Лемастера.

Сердце молодого английского льва готово было выпрыгнуть из груди, но не от испуга – на лице его не промелькнуло ни малейшей тени страха, – а от рвения. Он сражался как разъяренная хищная кошка, десять раз обежав врага и двадцать раз поменяв позицию. Лемастер терял терпение. Разъяренный тем, что его держал в узде человек, которого он считал ребенком, враг разгорячился и стал сражаться все хуже и хуже. Лемастеру хотелось поскорее со всем покончить, и он нанес противнику страшный удар. Однако тот парировал, и пока Лемастер поднимался на ноги, – у Анны сбилось дыхание, – принц, скользнув под стул словно змея, пронзил его шпагой. Лемастер вялой массой упал на землю.

– Да! – крикнул Альберт и вскочил с места. Схватив лежащую на земле ветку, он попытался проткнуть ей ствол апельсинового деревца. Листья зашуршали, и на землю с грохотом упал забытый плод прошлого лета.

– Видишь? Я отрубил Лемастеру заплесневелую голову, – воскликнул мальчик.

Анна опустила страницы. Бумага по краям сморщилась от пота ее рук. Графиня на мгновение закрыла глаза. И это она прочитала что-то подобное ребенку! Мысленно Анна попросила прощения у всех любимых поэтов и поклялась познакомить этого мальчика с настоящей литературой в ее самых ярких красках, как только опасность минует. Сцена Дюма настолько увлекла мальчика, что он забыл о леди де Винтер.

Графиня поманила Альберта к себе и наклонилась так, что кончики их носов почти соприкоснулись.

– Этот Лемастер действительно существует. И он ужасный злодей: даже страшнее, чем ты можешь себе представить.

– Тогда я его одолею, – закричал Альберт. – Скользну под стул словно змея – и раз! Он больше не шевелится.

Анна забрала веточку из рук Альберта.

– Ты очень храбрый, – сказала она. – Но для настоящего Лемастера тебе понадобится оружие получше.

– Шпага. – В голосе Альберта сквозила надежда.

– Слова, – сказала Анна. – Ты победишь его словами.

– Но ими нельзя фехтовать.

– Если ты великий мастер, слова поражают лучше и… – она замешкалась, – смертельнее острой стали. Рану от шпаги можно перевязать. Но раны от слов остаются внутри. Они могут никогда не зажить.

– Тогда я хочу такой меч – меч речи.

– Оружие тебе не нужно, – объяснила Анна. – Оружие – это ты сам. – Прежде чем принц успел что-либо возразить, Анна продолжила: – Лемастер придет сюда. Он хочет сотворить с твоей мамой что- то ужасное. Ты можешь ее спасти. Если будешь в точности следовать тому, что я тебе сейчас скажу.

Глава 35. Лондон, Букингемский дворец, декабрь 1851 года

Коридоры Букингемского дворца были полны дверей – и все они были открыты, когда инвалидное кресло скользило по бесконечной красной ковровой дорожке. Впервые за долгое время Анна почувствовала, что все сделала правильно. Она покорила детское сердце и – надо было признать – позволила принцу покорить свое. На поле битвы Альберта в Зимнем саду были только победители.

– Вам удалось убедить леди Эсми насчет Леметра? – спросила она спутницу.

Леди Элис толкала инвалидное кресло.

– Думаю, да, – ответила она. – Она умяла пирог так, словно страдает не только от телесных недугов, но и от ненасытности.

Мимо проплывали серо-голубые морские пейзажи в золотых рамах. Слуга в красной ливрее, балансируя подносом, быстро отошел в сторону, чтобы пропустить женщин.

– О чем вы? – спросил Анна. – Что за пирог?

– О, наверное, я забыла об этом сказать. – Леди Элис наклонилась к Анне и прошептала: – Леди Эсми постоянно жалуется на боли в животе, но все же они беспокоят ее не так сильно, и обращаться к врачу она не хочет. Поэтому я кое-что сделала.

Леди Элис поведала изумленной Анне, что ей помогли на дворцовой кухне. Она спасла положение Джорджа – повара, попавшего в немилость. В благодарность он испек пирог, куда подмешал последние сушеные сливы в этом году.

– И с помощью этого пирога вы уговорили леди Эсми посетить салон Леметра?

– Почти. Из-за сушеных слив Эсми станет нехорошо самое позднее к послеобеденному чаю. У нее заболит живот, а я в это время будто бы случайно появлюсь в зимнем саду – забрать вязание, которое там забыла. Добрая Эсми будет со мной как