– Мардук? – изумилась я. – Как ты сумел выбраться из клетки?

Грач подошел к краю шкафа, осторожно переступая с лапы на лапу, и посмотрел на меня неуверенно.

– Тебе не опасно находиться на свободе, когда по квартире гуляет этот злодей и террорист Казимир? – забеспокоилась я.

Грач снова ничего не ответил, только взмахнул крыльями и полетел в комнату. Я пошла за ним и увидела такую картину.

Большая старинная клетка, в которой до сего времени сидел грач, валялась на полу. Прутья кое-где были погнуты, дно частично отвалилось. Посреди комнаты в восторге бегал Казимир. Он прыгал, валился на спину и дрыгал в воздухе всеми четырьмя лапами – словом, вел себя как ошалевший котенок.

– Казимир, что здесь происходит? – со всей возможной строгостью спросила я.

Котище давно посматривал на грача – все же Мардук птица, а коты, как известно, до птичек большие охотники. Но я думала, что грач сумеет за себя постоять, опять же клетка старинная, прочная, а раньше умели делать хорошие вещи. Вот тебе и прочная.

– Ты зачем сломал клетку? – заорала я. – Где теперь мы будем Мардука держать?

Казимир перевернулся со спины на живот и посмотрел на меня удивленно – мол, что ты всполошилась, все нормально…

Затем прыгнул вперед и со звоном покатил по полу какой-то кругляшок.

– Что это у тебя? – Я вспомнила, как точно так же кот играл с ключиком, который выскочил из сломанной кофемолки. – Где ты это взял?

Кот ловко обошел меня, как нападающий футбольной команды, и рванул дальше, не теряя свою игрушку. Я включила свет и увидела, как кругляшок, тускло блеснув, закатился под тяжеленное деревянное кресло с подлокотниками и резной спинкой.

– Да что же это такое, – пропыхтела я, двигая кресло. – Казик, ну прекрати же! Ты не котенок!

Кот все же сумел протиснуться в щель раньше меня и прикатил ко мне свою игрушку.

Ага, игрушку. Как только она оказалась у меня в руках, я сразу поняла, что это такое.

У меня на ладони лежала монета. Та самая, из-за которой в последнее время со мной столько всего случилось. Та самая, из-за которой погибли мои родители, и родная тетка отдала меня чужим людям. Вот она какая… Тускло блестевшая, чуть потертая монета, на одной стороне которой был выгравирован портрет молодого воина в богатых доспехах – надо думать, великого полководца Александра Македонского, а на другой распластал крылья орел.

Эту монету, по словам Никодима Никодимовича, мне предстояло хранить, как хранила ее моя тетя Валерия Львовна, как до нее хранили многие поколения нашей семьи.

Валерия Львовна поступила очень умно. Как говорится, если хочешь что-то спрятать, храни это на виду, никто не обратит внимания. Те двое злодеев, которые залезали в эту квартиру неоднократно, и подумать не могли, что такая ценность хранится в клетке птицы. Не зря моя тетка назвала грача Мардуком, он очень хорошо стерег монету. От людей, но не от кота. Впрочем, все к лучшему. А возможно, Казимир нарочно сломал клетку именно сейчас. У меня уже давно было подозрение, что он не простой кот…

И что мне теперь делать с этой монетой! Купить новую клетку и снова посадить на пост грача? Или починить эту? А что? Моя знакомая старушка Матильда со своей собачкой Ревмирой наверняка подскажут, где тут поблизости мастерская по починке клеток. Тьфу! Это собачку зовут Матильдой, а бабусю – Ревмирой.

А что дальше? Жить здесь – тихо и незаметно, как моя тетка, не приглашать гостей, никуда не ездить, пить чай в обществе Никодима Никодимовича и разговаривать с грачом о жизни? Да за какие грехи мне уготована такая судьба?

Внезапно Казимир пронесся мимо меня и одним махом вскочил на форточку. Форточки в этой квартире были старого образца, и котище давно научился открывать лапой шпингалет. Он не выходил на улицу, но любил дышать свежим воздухом. Но сейчас, едва только Казимир устроился на раме, грач вылетел на улицу, совершил круг почета во дворе и уселся на ветку цветущей сирени напротив окна.

– Мар-рдук! – крикнул он, на что кот ответил приветственным мяуканьем.

Грач сорвался с ветки и полетел.

– Что ж, – сказала я коту, – так тому и быть. Пускай летит, негоже птице жить в клетке. Сейчас начало лета, он еще успеет найти себе грачиху и завести семью. Глядишь, в нашем районе появится целый выводок говорящих грачей.

Казимир солидно кивнул.

С утра меня томило беспокойство. Мне хотелось раз и навсегда выяснить вопрос с деньгами. Эти проклятые девяносто миллионов не давали мне покоя. Не то чтобы мне хотелось их иметь, нет. Но мне очень нужно было выяснить, где же Лидия их спрятала, а также убедиться в том, что мои умозаключения насчет стихотворения Лермонтова и Пушкинских Гор правильны.

Отбросив последние сомнения, я набрала номер, отпечатанный на буклете.

– Турфирма «Муза дальних странствий»! – проговорил в трубке слегка простуженный женский голос. – Чем я могу вам помочь?

– Я хочу принять участие в вашей викторине, – ответила я жизнерадостно.

– В какой именно викторине? – в голосе моей собеседницы прозвучала настороженность, а возможно, мне это только показалось.

– Вот тут в вашем буклете приведены строчки из стихотворения Лермонтова. «В минуту жизни трудную, теснится ль в сердце грусть…» Так вот это стихотворение называется «Молитва». Если хотите, я могу его продолжить.

И я с выражением продекламировала:

В минуту жизни трудную

Теснится ль в сердце грусть,

Одну молитву чудную

Твержу я наизусть…

Голос в трубке молчал, и я озабоченно проговорила:

– Наверное, я позвонила слишком поздно? Эта викторина уже завершена?

– Звонить нам никогда не рано и никогда не поздно, – ответила моя собеседница. – Вы совершенно правильно ответили на вопрос викторины. Но, чтобы довести дело до конца, я попрошу вас ответить на дополнительный вопрос: какое имение, связанное с именем Михаила Юрьевича Лермонтова, вы можете посетить, воспользовавшись услугами нашей турфирмы?

Я на мгновение задумалась. В том буклете, который лежал передо мной, черным по белому (точнее, оранжевым по светло-голубому) было напечатано, что эта фирма предлагает своим клиентам посетить имение Михаила Юрьевича Лермонтова в селе Михайловском. Но Михайловское – это имение Пушкина, а вовсе не Лермонтова. С именем Лермонтова, насколько я помнила, связано имение Тарханы, принадлежавшее его бабушке… Еще бы мне не помнить, когда муж только об этом и твердил последнее время, потому что проверяющая из роно приходила как раз на урок, связанный с биографией Лермонтова.

В этом вопросе наверняка есть какой-то подвох. Сотрудница фирмы спрашивала не о том,