З а н а в е с.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Та же декорация, только часть дома разрушена. Слышен гул мотора.

Б у с т а н - б у в и, нарядная, с медалью на груди, сидит на супе, на семи разостланных ватных одеялах; ей видимо, скучно, она ложится, встает, опять ложится, снова встает, смотрится в зеркало, пытается разгладить свои морщины, слезает с супы, подбирает валяющиеся клочки бумаги, чтобы выбросить, но кидает их обратно, раскалывает несколько орехов и раскидывает скорлупу в разные стороны, снова взбирается на супу и усаживается. К а р и м д ж а н, усталый, возвращается с работы.

К а р и м д ж а н. Здравствуйте, мама. Когда же мы переедем, путаемся тут в ногах у строителей…

Б у с т а н. Я никуда не перееду. Пусть меня переедут. Трактором пусть переедут! Куда я уйду из дома, где умер твой отец? Вот здесь я читала извещение о его гибели.

К а р и м д ж а н. Где?

Б у с т а н. Точно вот здесь… нет, вон там.

К а р и м д ж а н (отмечает это место). Ладно… Не устали?

Б у с т а н (слезливо). Все хозяйство на мне. Когда же твоя явится и двор подметет? И не похоже, что в этом доме женщина живет… Со стыда сгораю перед соседями! Могла бы чуть пораньше с работы возвращаться. Можно подумать, дети только и ждали этого доктора, чтоб заболеть!

К а р и м д ж а н. Матушка, вы же сами работали, разве вы с работы раньше возвращались?

Б у с т а н. Я работала, чтоб тебя прокормить, а она кого кормит, тебя, что ли? Что ж ты — столько учился и сам себя прокормить не можешь? Меня можешь не кормить, мне своей пенсии хватает!

Каримджан берет в руки веник, чтобы подмести двор.

Эй, ты мужчина, не бери в руки веник, это дурная примета!

К а р и м д ж а н. Да я в общежитии не только подметал, я и полы мыл, и обед готовил!

Б у с т а н. Вот-вот… нынешняя учеба только женщинам на пользу. Садись сюда. Получил зарплату?

К а р и м д ж а н. Получил…

Б у с т а н. Давай сюда. (Берет кошелек, кладет под подушку.) Еще и не невестка, а уже сует руку в твой карман.

К а р и м д ж а н. Мама, зачем вы так говорите? Она лучше любой невестки за вами ухаживает. На самом почетном месте сидите.

Б у с т а н. Ты что, мне ее таким путем навязать хочешь, а? Пусть родит и убирается! Родит — и убирается!.. Купи мне ичиги…

К а р и м д ж а н. Ичиги же у вас новые, мама.

Б у с т а н. А что, если у меня будет две пары? За те деньги, что стоит пара туфель на гвоздиках, — три пары ичигов дают. Вон — выстроила четыре пары туфель! (Выносит четыре пары туфель и швыряет.)

К а р и м д ж а н. Мама… Умида же молодая, потом она ведь доктор, на виду у всех… Вам же почет, если она будет хорошо одета.

Входит  У м и д а  с фотоаппаратом, перекинутым через плечо, с тяжелым пакетом в руках. Каримджан быстро убирает туфли.

Б у с т а н. Зачем же вы тяжелое поднимаете, что за женщина! (Каримджану.) Да возьми у нее, чего рот разинул.

Обрадованный Каримджан торопливо забирает пакет, кладет его рядом с Бустан.

У м и д а. Здравствуйте, матушка… Муку дают…

Б у с т а н (посмотрела муку). Хорошо. (Оглядела Умиду.) Вот это я понимаю, но… (не найдя, что сказать) нечего волосы корзинкой носить, косы заплетите!

К а р и м д ж а н. Косы на работе мешают.

Б у с т а н. Ну пусть хоть дома косы носит.

У м и д а. Ладно, матушка, запомню…

Входит  Д ж а м а л, очень взволнованный.

Д ж а м а л. Каримджан, эй, Каримджан, что вы за люди! Что вы там прорабу наговорили?

К а р и м д ж а н. Здравствуйте, заходите, пожалуйста.

У м и д а (прячет улыбку). А что мы такое сказали? (Быстро и легко накрывает дастархан.)

Бустан обращает на это внимание и улыбается.

Д ж а м а л. Я за них боролся, с таким скандалом их у себя оставил, а они что творят! Это называется, вы мне помогаете?

К а р и м д ж а н. А что же нам делать, ата? Ваш прораб, похоже, еще меньше нашего в этом деле понимает. То здание, что вы строите, для больницы не годится…

Д ж а м а л. Чем это оно не годится?

К а р и м д ж а н. Во-первых, не годится уже то, что чертежи вы сами изготовили! Вы же не архитектор. Вы можете чайхану спроектировать, ну коровник…

Д ж а м а л. Знаю, что я не архитектор, но твой архитектор на сто тысяч нацелился. Это по-старому миллион! Что ж я, больницу за миллион буду строить? Килограмм хлопка за копейки продаю. У меня деньги близнецами не родятся.

У м и д а. Больницу для кишлака район должен строить.

Д ж а м а л. Район! Ха! В этом вопросе район уши хлопком заткнул! Понимаешь? Хлопком!

К а р и м д ж а н. Это правильно, но надо у них затычки из ушей вытащить! Вам некогда — я сам буду хлопотать. Выколотим средства — больницу на холме в саду будем строить, там чудесный воздух.

Б у с т а н. Правильно Каримджан говорит. Больницу еще дальше отсюда надо строить.

Д ж а м а л. Ладно, обещаете помочь — ничего, кроме спасибо, не скажу. А сейчас пусть строится. Пока нету коня, на ишаке поездим…

У м и д а. Нет, Джамал-ата, давайте уж сразу на коня сядем. Это здание пусть достраивается, подправим немножко — ясли будут. Вот вы сказали: «Под каждым талом четыре люльки», — а я обошла и все эти «ясли» сфотографировала. (Кладет перед ним фотографии.) Видали такие ясли? Вон, смотрите, старуха спит, а чтоб детишки к арыку не уползли, она их за животики веревкой привязала! Хороши ясли?

Д ж а м а л (побледнел). Ты зачем такие вещи фотографируешь? Ты что, шпионка? Хочется тебе фотографировать, иди снимай правление, радиоузел, баню… Зачем недостатки выискиваешь?

У м и д а. Я же не