Шрифт:
Закладка:
Я лишь слабо кивнул, давая ему возможность продолжить.
— Знаешь, сынок, на самом деле, я тебя понимаю, — понуро опустил голову. — Я и сам столько ошибок в своей жизни наделал, в том числе, и из-за моего отвратительного характера! Вообще не понимаю, за что мне провидение ниспослало моего доброго ангела — Виолу.
— Пф, папа, ты ничего не знаешь о своем «ангеле», — не выдержал я.
— Знаю, Макс! — повысил голос Анатолий. — Виола рассказала мне обо всем, что между вами случилось, и… я ее простил. Потому что сам безгранично виноват — все время приносил ей только боль и страдания. Но она, несмотря ни на что, оставалась рядом. В Нюрнберге носилась со мной, ни на шаг не отходила, и это после того, как я вас предал, профукал все деньги, бухал, чуть инвалидом не стал… Да любая другая бежала бы от такого, как я, без оглядки! Но не Виола… А сейчас и вовсе меня так осчастливила…
— О чем ты? — я недоуменно приподнял одну бровь.
— Виола беременна, — расплылся в глупой улыбке Анатолий, а я в этот момент, кажется, утратил способность говорить.
— Уфф, — пораженно выдохнул я после затянувшейся паузы.
Теперь мне стало ясно, с чего это вдруг отец весь сияет и почему так легко простил Виолу. Пожалуй, мне не следует лезть в их отношения, а просто принять ситуацию такой, какова она есть. Со своей бы жизнью разобраться!
— Не знаю, это просто чудо какое-то! Виола спасла меня, исцелила и сделала по-настоящему счастливым. Я переосмыслил свою жизнь, и теперь все будет по-другому! — решительно акцентировал папа, а потом пристально посмотрел в мои глаза. — А твоим ангелом стала эта бедная девочка Карина. Так что теперь ты носом землю рыть должен, лишь бы вернуть ее. Это в твоих интересах. Сдохнешь без нее, точно говорю! По себе знаю, — и расслабленно откинулся на спинку кресла.
— Я понимаю, — чуть слышно протянул я. — Да только не знаю, куда рыть-то, она словно стену между нами возводит, каждый день все выше и выше…
— А ты с ней не так же поступал? — хлестко бросил папа, и эта фраза стала точным попаданием в мое сердце. — Сейчас вы просто поменялись ролями…
— Жестко, — шепнул я, в глубине души понимая, что Анатолий прав.
— Зато справедливо, — пожал плечами. — Ты же говорил, что с дочкой общаться позволяет. Чем не шанс все наладить! Путь к сердцу женщины лежит через ребенка, — хохотнул отец. — А дальше по ситуации…
— Импровизация — не мой конек, — буркнул я.
— Отношения — вот что не твой конек, — не упустил случая меня подколоть.
— С тебя беру пример, — парировал я, а отец лишь улыбнулся.
— Кстати, а с внучкой-то познакомишь?..
В этот момент на пороге появилась Виола, озадаченно осмотрела нас и, нервно заламывая пальцы, тихо пролепетала:
— Извините, что прерываю. Но где здесь… кхм? — смущенно залилась краской.
— Я проведу, — без слов понял, что ей нужно.
Тут же спохватился и встал, поймав на себе потеплевший взгляд отца. Скользнул глазами по Виоле и махнул головой, приглашая ее пройти за мной.
Мачеха послушно плелась следом, грустно смотря себе под ноги, и только у двери в уборную решилась на разговор. Не самое удачное место, конечно, но…
— Прости меня, Максимилиан, за все то… — пролепетала Виола и судорожно сглотнула.
— Не могу этого обещать, — издалека начал я, но, услышав тяжелый вздох мачехи, поспешно договорил. — Но я не буду вмешиваться в вашу с отцом семью. Вы можете и впредь приезжать в гости вместе, но все же держись от меня на расстоянии.
— Спасибо и на этом, — просипела с благодарностью и скрылась за дверью.
Что ж, начинаем жить по-новому! Посмотрим, что из этого выйдет.
Спустился в гостиную, по дороге набирая смс Карине. Действительно, пора познакомить Алексу с дедушкой…
Четко в обозначенное время, ни секундой позже, ворота дома Огневых распахнулись, выпуская сосредоточенную Карину с ребенком на руках. Мгновенно подскочил к ней, чтобы забрать Алексу, шепнув короткое «привет». Но ответа удостоен не был. Дьяволенок молча смерила меня безразличным взглядом и аккуратно передала мне довольную малышку, глядя на которую, я и сам не удержался от слабой улыбки.
Осторожно усадил Алексу в детское кресло, крепко пристегивая ремнем безопасности, и закрыл пассажирскую дверь. Потом перехватил у Карины сумку, закинув в салон автомобиля с другой стороны. Однако уезжать не спешил, а нерешительно приблизился к своей жене — хотелось бы и впредь видеть ее в этом статусе, но…
— В сумке, во внешнем кармане расписание Алексы и список, что нужно делать, чем кормить, разберешься, — строго, словно учительница в школе, перечислила Карина. — Если что, звони.
— Разберемся, я думаю, — отрывисто произнес я, теряясь под ее сомневающимся взглядом. — В предыдущий раз я же справился, когда забирал к себе Алексу. В крайнем случае, отец и Виола помогут.
Упомянул мачеху скорее для того, чтобы завязать хоть какой-то разговор с неприступным дьяволенком. Как я и ожидал, на мои слова она отреагировала молниеносно.
— Ты простил ее? — тихо поинтересовалась, чуть приподняв бровь.
— Не совсем, но пришлось смириться, — коротко бросил я, и тут же объяснил. — Виола беременна.
— От кого? — ахнув, выпалила Карина.
— Ты издеваешься? — повысил голос, не сдержавшись: что за грязные намеки? — От мужа своего… я надеюсь. И еще, Виола рассказала ему, что случилось два года назад, и он простил…
— Анатолий правильно поступил, что не оставил ее. Особенно в положении, — искренне протянула.
— Да, в отличие от меня, — с горечью в голосе шепнул я, а дьяволенок лишь хмыкнула и опустила взгляд.
— В общем, ясно. Виола забеременела, и вы помирились. Поздравляю, — проговорила абсолютно безучастным тоном и сразу замолчала, словно намекая, что мне пора.
Я помялся на месте, всматриваясь в ее безразличное лицо. Сегодня дьяволенок не похожа сама на себя! Словно ее подменили, подсунув мне вместо темпераментной, чувственной и жизнерадостной жены какого-то безэмоционального робота. Но я и на это был согласен, лишь бы она была рядом.
— Может, поедешь с нами? — я не надеялся на положительный ответ, но попробовать стоило.
— Стравинский, со мной такой метод примирения не сработает, я же, в отличие от Виолы, не беременна, — с затаенным раздражением захохотала Карина.
— Уверена? — уточнил скептически.
— Да, Стравинский, уверена! — вскрикнула так ехидно, что я невольно скривился, как от сильной боли. — Все это время я принимаю гормональные препараты, восстанавливаюсь после кесарева. Так что беременность чисто физически невозможна.
— Ты не говорила, — прохрипел я.
