– Он ужасно жалок и не заслуживает всего того, что получил. Все началось с твоей матери. Она уже не годилась для того, чтобы произвести на свет ещё одного ребёнка. Но она настояла, а отец у тебя был слишком слаб и не смог ее отговорить. Это он виноват в ее смерти, учитывая все обстоятельства. – Элиза чувствует, как тошнота подступает к горлу. – Я видела, как ваша семья, жадная до детей, ослеплённая жемчугом, наживается на том, что по праву должно принадлежать нам.

Элиза бросает взгляд на полки в углу комнаты. Никаких рамок, никаких цветных фотографий прищурившихся детей.

– Мы оплатили ваш переезд сюда! Мы! Это мы помогли твоему отцу занять положение, которое сделало его сказочно богатым. И после всего, когда он потерял ногу, – кивает она на мужа. – Где был твой отец? – Виллем сжимает кулаки. – Только о собственной жене и беспокоился. Половина флотилии должна была принадлежать нам, и с той прибылью, что она бы нам приносила, мы могли купить весь этот городишко. Вместо этого нам дали какую-то мизерную долю и оставили копошиться в грязи, пока росли долги твоего отца. А уж когда я собственными глазами увидела, что вытворяет твой брат, лишь утвердилась в мысли, что такой человек не может наследовать флотилию.

Элиза сжимает кулаки и делает шаг вперёд. Марта и бровью не ведёт.

– Ох, Элиза, Элиза. От него одни проблемы, – без обиняков говорит Марта. – Его похоть отравляет залив, и он должен понести наказание за этот грех.

Внезапно Марта подаётся вперёд, едва не падая на колени. Позади неё Виллем, дрожа от гнева, стоит с занесённой рукой.

– Убирайся! – приказывает он, голос его спокоен. Однако Марта даже головы не поднимает. Ее плечи сотрясаются от смеха. Она не видит, как ее муж медленно ковыляет до стены и снимает «Уэбли» с крючка. – Уходи, – повторяет он свой приказ. Грубое слово, наполненное печалью. Он не в силах посмотреть на жену, однако нехотя держит ружьё перед собой. – Убирайся из моего дома. Убирайся из Баннина. И если ты ещё хоть раз попытаешься навредить моей семье, если я услышу о каком-нибудь шантаже, я пошлю кого-нибудь найти и убить тебя, и да поможет мне Бог! – Виллем разозлён не на шутку. По щекам его текут слёзы. – Я сделаю это не задумываясь.

Марта медленно выпрямляется.

– Я бы все равно не осталась в этом городе. Эта земля во власти сатаны.

Она вытирает губы, разглаживает юбки и идёт к двери.

– Я пошлю мальчика за моими вещами.

Виллем стискивает зубы так сильно, что Элиза боится, что они раскрошатся. Он не поворачивается, чтобы посмотреть, как уходит его жена.

Глава 42

Хляби небесные разверзлись над Баннин-Бей. Шум стоит нечеловеческий, как будто землю разрывает горе. Элиза, придерживая шляпу, чтобы ее не унесло ветром, идёт к хижине Акселя. К этому времени он уже должен вернутся из Коссака, и она хотела сказать ему, что брат с отцом тоже могут возвращаться.

На берегу лачуги под градом капель ходуном ходят. Добирается она, принеся с собой на обуви толстый слой мокрого песка, и застаёт Акселя с отвисшей челюстью и книгой, прижатой к груди.

Он вздрагивает, когда она потихоньку проскальзывает внутрь.

– Боже правый! – Он тут же вскакивает с кровати. – Да вы с ума сошли! Вы же промокли до нитки!

Она снимает шляпу и кладет ее на перевернутую бочку, а затем отжимает воду с волос.

– Грибной дождик ещё никому не повредил. – Она опускает взгляд на свои измочаленные юбки, и они оба начинают смеяться.

– А ну-ка, давайте вас согреем. – Он берет одеяло и накидывает ей на плечи.

– Может, попробовать разжечь огонь, хотя, боюсь, в такую погоду дрова не загорятся.

Она заверяет его, что все в порядке, и устраивается на табурете в углу. Они говорят о том, что произошло в бунгало Виллема и о том, что Марта уже навсегда покинула город.

– Вам удалось проведать Квилла? – спрашивает она.

– С Квиллом все хорошо, – кивает он. – Маквей был рад его возвращению. Думаю, старику было немного одиноко.

Элиза улыбается при воспоминании о секрете Квилла. Она по-прежнему свято хранит его, хотя и немного страшится того, что может произойти в будущем.

– Я рад что вы пришли, – говорит Аксель, переплетая пальцы и кладя руки на колени. Это странное движение, которое наводит ее на размышления, а не нервничает ли он.

Она опускает плечи.

– Только не говорите, что уезжаете, – стонет она. – Останьтесь хоть ненадолго, останьтесь в Баннин-Бей. Пожалуйста. Обещаю, вам понравится. – Она с сомнением озирается.

Он смеётся.

– Дело не в этом. То есть отчасти, конечно, и в этом тоже, в конце концов, мне все же придётся продолжить своё путешествие, но есть кое-что, что мне хотелось бы с вами обсудить в первую очередь.

– Так официально! – подтрунивает она. Но потом замечает, что он покраснел. – Что случилось?

– Ну, дело в том… – Он запинается. Дождь барабанит сильнее. – Мне кажется совершенно невозможным, чтобы вы не заметили, что я влюблен в вас.

Она задерживает дыхание, не зная, как поступить.

Он принимает ее молчание за поощрение.

– Я побывал во многих уголках этой планеты, но никогда не встречал такой, как вы, Элиза Брайтвелл. – Она смотрит на него, больше всего на свете желая, чтобы он остановился. – Я никогда не встречал женщины, которая вела бы себя так, как ведёте вы. И воспринимайте эти мои слова в качестве комплимента. Вы меня поразили и – ох, как бы выразиться – рядом с вами мое сердце поёт. – Она ещё никогда не видела его настолько воодушевленным, а это о многом говорит. – И вы не только красивая…

– Я не красивая, – перебивает она, как будто он обвинил ее в воровстве. Но она и сама знает, что никакая не красавица. А потому его слова ничего не значат.

– Элиза, вы восхитительны. Чтобы быть красивой, женщине необязательно быть подобно светским женщинам безупречно ухоженной. Ваша душа так прекрасна, а ваша сила духа это… это…

Он подходит к ней.

– Я себе никогда не прощу, если не попрошу вашей руки.

Она разглядывает его снизу вверх: его красивое лицо, ясные серьезные глаза. И размышляет над перспективой; она тоже никогда прежде не встречала такого мужчину, как Аксель. Кого не смущают ограничения, связанные с тем, каким должен быть мужчина. Его грудь вздымается. Она чувствует, в каком предвкушении он находится. Но она все это рушит.

– Боюсь, я не смогу принять ваше предложение.

Он опускает голову и отступает от неё, уставившись в пол.

– Конечно, разумеется…