Шрифт:
Закладка:
— Почему? — Гелм смерил землянина взглядом с головы до ног. — Потому, что по предсказанию Цевела Мудрого, если ты о таком слышал, малышка Лита станет избранницей человека благородного, великого и сильного. А я уж постараюсь, чтобы предсказание деда исполнилось слово в слово! Теперь смотри: ты не отвечаешь ни одному из трех условий. Первое отпадает само собой — все Хранители — мерзавцы, отупевшие от фанатического служения Тьме. Величия в тебе не больше, чем в моем немом слуге, оставшемся дома. Ну а о силе и говорить не надо — только посмотри на себя!
Сергей увидел, что на повышенный голос Гелма, как на мед мухи, слетаются солдаты. Став полукругом с одной стороны и подавляя в себе усталость, они лениво ухмылялись. У землянина не было желания выглядеть посмешищем, да еще на глазах у Литы — к своему удивлению, Сергей обнаружил, что ситуация не раздражает его, а наоборот, кажется достаточно забавной. После Тимора Гелм выглядел таким безобидным!
Добрая улыбка землянина сильно контрастировала с задиристой насмешкой брата Литы.
— Начнем с того, — Сергей видел, как от его тона Гелм буквально звереет. — Ты не угадал — я не Хранитель.
— Неужели? Тогда кто же ты? Может быть, мамочка Рапса?
Солдаты загоготали, а громче всех, тот, которого, вероятно, звали Рапсом.
— А во вторых, — эту фразу Сергей начал таким слащавым голосом, что едва сдержался от злой усмешки, представив, как бы сам среагировал на такое. — Во вторых, мне нисколько не интересно, что обо мне думает какой-то простой побитый деревенский мальчуган — ничего, подрастет — поумнеет.
Лицо Гелма неожиданно окаменело. Солдаты, словно по команде, перестали пересмеиваться и насторожились в ожидании развязки.
— В одном убедил, — вдруг совершенно спокойно произнес Гелм. — Ты не трус. Впрочем, это я и так подозревал.
Резким движением расвердский полководец швырнул под ноги землянину свой меч, словно Сергей стоял безоружным, а сам взял здоровенную секиру у все того же Рапса.
— Нам, кажется, ничего не остается… — говоря ледяным голосом, Гелм провел пальцем по острому лезвию. — Если победишь меня, ребята ничего тебе не сделают. — Он окинул солдат повелительным взглядом, но видно было, что те настолько уверены в командире, что даже не допускают мысли о подобном исходе. — Если нет — похороним, как мужчину.
С этого момента Сергею стало не до шуток. Он поймал на себе растерянный непонимающий взгляд Литы — австрантийка сидела у шатра и не слышала их разговора. Гелм ждал, насмешливо скривив губы.
— Ну нет уж! — носком ноги Сергей отшвырнул меч. — Если тебя убить, Лита останется сиротой.
Гелм с деланным изумлением поднял брови.
— Какое тебе дело до Литы? О ней ты вот-вот забудешь!..
Насмешливость расвердца сменилась действительным удивлением, когда Гелм увидел, что ошибся: землянин не отказался из страха за свою жизнь драться с ним — он отвязывал с пояса шест из гибкого, как веревка, голубовато-белого металла, сразу же спружинившего и вытянувшегося в сжавших его руках.
Почему-то Сергею расхотелось драться. В присутствии Литы, да еще с ее братом. Но он вполне сознавал, что, отказавшись от поединка, потеряет все. Было как-то неприятно от мысли, что придется хвастаться перед любимой девушкой тем, что, по его мнению, ему не принадлежало — эрсэрийским умением владеть собой. «А, впрочем, какая теперь разница?» — рассудил Сергей, занимая позицию и концентрируясь.
Сразу же обострившимся чутьем Сергей ощутил молчаливое одобрение солдат и понял, что ему нельзя проиграть, но лучше и не выигрывать. Лучше всего было бы подвести дело к ничьей.
Землянин попробовал проникнуть в сознание Литы — не зондировать, знакомясь с содержащейся там информацией, а только соединиться с аурой поверхностных чувств — и тут же понял, почему девушка только смотрит на него и не пытается ничего предпринять — Тимор так сильно повредил ее внутренний мир, что страх подавлял все остальные мысли. Такой страх доводит людей до самоубийства или помешательства. Лите хотелось закричать, броситься между братом и Сергеем… но внутренний ужас перед тем, что уже произошло и еще могло бы произойти, подавлял все, делал даже гибель близких людей только еще одним штрихом к и без того ужасному портрету ужасно несправедливой реальности. Какой-то внутренний барьер заставлял Литу оставаться на месте и обреченно ждать непоправимого. Сергей подумал, что можно было бы этот барьер и снять, если раскопать в глубине сознания Литы какое-нибудь приятное незабываемое воспоминание и заставить девушку обратиться к нему, отодвинуть события последнего дня на задний план, рассеять гнетущие впечатление своего бессилия простой волной дружбы, любви, теплоты…
Сергей переключился на Гелма — брат и сестра мыслили на одной волне — и понял, что расвердец тверд в намерении прикончить противника быстро, одним ударом — у парня было плохое настроение, он устал, долгая борьба была бы ему неинтересна и даже неприятна. Пока его сдерживало только врожденное чувство собственного достоинства — из благородства Гелм не хотел бить первым…
Но… Лита важнее. Руководствуясь единственным желанием помочь как можно скорее и лучше, действуя по чистой интуиции, землянин решительно воздействовал на ауру австрантийки, расслабил сознание Литы и смешал ее последние воспоминания, добавив каких-то бессмысленных посторонних картин и образов, каких-то несуществующих ощущений и фантазий, первых пришедших к нему в голову…
Сидевшая неподвижно Лита вдруг насупилась и помотала головой, отгоняя наваждение. Потом она словно что-то поняла и вскинула на Сергея взгляд полный теплоты и признательности. Еще через долю секунды, ее глаза расширились — она вдруг пришла в себя — и тут же все чувства австрантийки выплеснулись наружу.
Крик был таким, что некоторые солдаты успели выхватить мечи из ножен. Ничего не подозревавший Гелм чуть не поперхнулся собственной слюной и не уронил секиру. Еще через мгновение Лита, прорвавшись сквозь полукруг растерянных солдат, возникла между готовыми сцепиться противниками и возмущенно посмотрела в глаза брату.
— Ты что?! Что с тобой?! Остановись! — испуганным, тонким голосом закричала девушка.
— Тебе жалко этого Хранителя? — Гелм свел брови, намереваясь как можно быстрее разобраться с ситуацией, понять, что происходит, а потом прикончить землянина и пойти спать.
— Если бы не он, ни тебя, ни меня уже бы не было!
Гелм недовольно дернулся, отстраняя сестру.
— Не должен же я благодарить Хранителя, — слово «Хранитель» прозвучало как отборное ругательство, — за снисходительность его дружка Лераса! Я в ней не нуждался!
— Ты ничего не понял!
