Я подмигиваю Эвансу, и он зажимает меня в объятиях. Треплю его волосы в теплом порыве. Радость, появившаяся из-за того, что все разрешилось мирно, охватывает меня с головой.

– Хочешь поставить на меня якорь? Хитрюга.

Мы смеемся. Я и Маккой – друзья. Настоящие друзья, и я надеюсь, что наша дружба лишь окрепнет с годами. Никакого другого развития отношений ни я, ни Эванс не видим. И раз уж так сложилось, я считаю, надо подарить друг другу поддержку и дружескую любовь.

– Я рад, что мы друг друга поняли.

– И я.

– Мне нужно отойти к преподавателю. Обещал, что подойду после презентации. – Маккой смущенно прикусывает губу и делает шаг назад.

– Увидимся завтра! Еще раз поздравляю! – кричу я ему вслед.

На этой ноте подходят к концу всевозможные терзания. Я расслабляюсь мгновенно. Убегаю вместе с остальными ребятами мимо вредной женщины, которая скрылась за кучей подростков.

И все-таки я сделала правильный выбор. Поездка в лагерь стоит того. Даже если в будущем что-то пойдет не так, мне стоит быть благодарной за возможность прочувствовать столько всего. Ведь лучше множество эмоций, чем гнилая пустота.

На улице темно, но фонарики, загоревшиеся на аллее, магически освещают дорожки. Зрелище поражает загадочностью. Ночной воздух очень приятен. В нос лезут ароматы морского бриза, и я расправляю плечи, чтобы вдохнуть их полной грудью.

– Хей. – Я пугаюсь, вздрагивая на месте.

Кеннет собственной персоной появляется неожиданно. Он выходит из тени под козырьком у лестницы, убирает с лица кудри и облизывает пунцовые губы.

– Ты кого-то ждешь? – задаю я ему вопрос, подозрительно прищуриваясь.

– Да.

– Кого?

– Девочку, чье имя начинается на Д и заканчивается на А. Она говорит, что терпеть не может свое полное имя, но я-то знаю – уже полюбила.

Лэйн прав. Теперь мое полное имя не раздражает меня.

– Девочка здесь. И, возможно, стала относиться к своему имени менее категорично.

Кеннет приближается ко мне, а затем останавливается на расстоянии нескольких сантиметров. Его действия смущают меня. Но смущение проходит в ту секунду, когда мой живот на полной громкости запевает свою песню.

Лэйн заливается смехом, а я обхватываю руками предателя.

– Ты голодная, Джи?

– Кажется, я не ела со вчерашнего вечера…

– Чего? – Он очень удивлен. Я не успела вчера сходить на ужин и сегодня пропустила завтрак с обедом. – Пойдем ко мне, я достану для тебя свои запасы.

– А у тебя есть апельсины?

Глава 28

О чем мечтаешь?

– Лэйн… – Кажется, я выпала из реальности на несколько мгновений.

Кеннет подмигивает мне левым глазом, а я все еще не могу прийти в себя. Шкаф Лэйна наполнен доверху, буквально ломится от еды: чипсы со всевозможными вкусами, яблоки для Несс, апельсины, венские вафли, клубничный пудинг, шоколадки в ярких пачках, газировки и даже панкейки в контейнере.

Как только мы заходим в домик, я сразу же вдыхаю ни с чем не сравнимый цитрусовый аромат. Кажется, Лэйн брызгается еще и одеколоном с моим любимым запахом.

А еще я замечаю легкий беспорядок: вещи Лэйна лежат на застеленной кровати, у тумбы в коридоре небрежно валяются кроссовки. В остальном же все хорошо. Ни мусора, ни пыли. Это радует.

Все кураторы живут одни, вот Лэйн и ночует в своем домике в одиночку. Он повесил на стену два маленьких постера с немецкими цитатами, и они сразу же заинтересовывают меня. Казалось бы, такие мелочи, но я чертовски радуюсь и не могу сдержать улыбку.

– Ты так и будешь пялиться в стену или наконец поешь? – неожиданно выдает Лэйн.

Я прищуриваюсь. Мы вновь оказываемся очень близко друг к другу. Мне достаточно сделать лишь один шаг, чтобы упереться в его грудь лбом. Мне нужно поднимать голову, чтобы посмотреть ему в глаза.

– Мне интересно, как переводятся те фразы.

– Та, что слева, – оборачивается он к первой цитате, – «Sie müssen einen Traum haben, damit Sie morgens aufstehen können».

Услышать из уст Лэйна немецкий – это как окунуться в книги Ремарка. Так же проникновенно и чувственно.

– Что это значит?

– У вас должна быть мечта, чтобы просыпаться по утрам. – Под конец фразы Лэйн немного смущается и показывает ямочки на щеках, которые часто появляются у него, когда он смущается.

– Вдохновляюще, – комментирую я, – и о чем же ты мечтаешь?

Кеннет заваливается на кровать. Он принимает расслабленное положение и мечтательно закидывает голову назад. В такой позе Лэйн походит на философа, который готовится к очередному обдумыванию теории развития Вселенной. Выглядит он, признаться, загадочно.

– Возьми что-нибудь поесть и садись рядом. Помечтаем.

Я смеюсь, и Лэйн не может скрыть своей улыбки. Сегодня я решаю изменить любимым апельсинам с яблоком. Зеленое, оно так и манит меня, и я не могу остаться равнодушной. Главное – есть осторожно, чтобы не было потом стыдно, а хруст не раздавался на весь лагерь, как бывает со мной обычно.

– Видишь вторую цитату? «Macht ist in jedem von uns, aber jener der es richtig benutzt hat, gewinnt». – Немецкий чарующе действует на меня. – Переводится это как: «Сила есть в каждом из нас, но побеждает тот, кто правильно ей распоряжается».

Усаживаясь рядом с ним, я задумчиво обвожу взглядом его кудри. Очень умные мысли! И ведь это чистейшая правда! Все в наших руках, главное – разумно воспользоваться возможностями и приложить усилия, чтобы добиться результата.

Насладиться прекрасными мыслями мне мешает только стеснение, которое я испытываю, глядя на Кеннета. Тяжело пересилить себя и откусить чертово яблоко. Желудок просит еды, неприятно отдавая в спину болезненными ощущениями. Опоясывающая боль, как при гастрите, дотягивается до меня. Вот до чего доводит голодание.

– Джи? – Он зовет меня, потому что я ушла глубоко в себя. – Я уже понял, что ты иногда выпадаешь из реальности, но сейчас в твоем взгляде читается что-то особенное.

И когда только он успел узнать меня так хорошо? Когда увидел все, что я скрывала годами даже от самой себя?

Лэйн без слов поднимается и выхватывает яблоко у меня из рук, а после молча уходит в ванную, ничего не объяснив. Мне остается только удивленно хлопать ресницами, пока комната без него пустует.

– Держи. – Он протягивает мне мытый фрукт, и что-то в душе начинает трепетать в ответ на этот доброжелательный жест.

Это покалывание