Шрифт:
Закладка:
– А красивая тварь, – задумчиво произнес один, белокожий и черноволосый, он выглядел именно так, как обычно представляют себе смертные нас, немертвых.
На моем лице не дрогнул ни единый мускул, хотя желание хотя бы попытаться наброситься на обидчика было велико. Дурная кровь, в которой всегда таилось бешенство, в то мгновение взыграла во мне в полную силу.
Второй подошел ко мне вплотную и заглянул в глаза.
«Гордыня – величайший из грехов».
На место ярости пришло торжество. Он уже сам загнал себя в ловушку, даже никаких усилий прикладывать не пришлось. Этот был рыжеволосым, с лицом совершенно лисьим, лукавым и добродушным, разве что ухмылка сейчас на этом лице была мерзкой и «грязной». Пожалуй, встреть я такого человека при иных обстоятельствах, то испытала бы даже какую-то симпатию.
– И правда красивая, – подтвердил «лис», подцепив сухими горячими пальцами меня под подбородок и заставив повертеть головой. – Как статуэтка из фарфора. Даже жаль будет ее упокаивать. Может, себе оставим? Смазливая, живучая и не залетит.
Какую же завидную участь пожелал для меня этот мальчик. Шлюха для охотников. Соблазн продемонстрировать клыки был велик, безумно велик.
Я всю жизнь старалась избегать соблазнов.
– Это не нам решать. Как Энди скажет – так и будет. Хотя как по мне, так твоя идея неплоха. Все равно она больших неприятностей доставить не сможет.
Второй также присел передо мною на корточки и стал беззастенчиво осматривать.
– Ты же будешь послушной девочкой, а?
Наши взгляды встретились. И вот тут я улыбнулась. Широко и почти добродушно. Первые два узла в кружеве моих чар были созданы. Теперь мне не нужно было видеть глаз своих иных моих жертв, чтобы они запутались в творимой мною паутине колдовства. Принц Леон дал мне только одно прозвище и пользовался им лишь сам… Он называл меня «Паучок».
Эти двое даже не успели понять, как оказались в творимом мною кошмаре, совершенном и прекрасном, как картина гениальнейшего художника. Я пробудила самые старые, самые иррациональные страхи, те, что в детстве заставляли натягивать на голову одеяло и прижиматься к стене в надежде, что страшное чудище не доберется… Именно от этих страхов сложнее всего избавиться и именно они крепче всего держат. Потому что с ними приходит чувство абсолютной беспомощности.
Лица моих противников сперва приобрели отсутствующее выражение, затем же на них отразился первобытный ужас и безысходность. Я не знала, что они видят в тот момент вместо этого подвала, но могла с уверенностью сказать, что перед их глазами сейчас предстало нечто неописуемое жуткое.
В тот момент я задавалась лишь одним вопросом: успеет ли Мацунага найти меня до того, как охотники окончательно лишатся рассудка? Я опасалась выпустить их даже на секунду, да и о том, чтобы уменьшить глубину погружения, речь не шла, иначе у них появится шанс выпутаться. А в том состоянии, что сейчас, они сохранят разум разве что еще ближайшую пару часов.
Я лежала как и прежде неподвижно, лишь мозг размеренно работал, удерживая тончайшее колдовство. Двое молодых охотников сидели на полу поодаль, раскачиваясь на месте. Рыжий оказался слабейшим: в уголке рта его уже через полчаса выступила слюна, он потерялся в своем кошмаре и теперь не смог бы выбраться, даже пожелай я по какой-то прихоти отпустить его.
Приблизительно час никто не беспокоил меня, никто не искал этих двоих. Затем я услышала тяжелые шаги. Обладатель их был недоволен, чего не собирался скрывать. У меня не возникло ни малейших сомнений, что шел он за моими жертвами. К этому времени паутина, подкрепленная силами двух уже пойманных, растянулась по подвалу невидимой сетью. Тот, что шел к нам, не мог не попасть в нее.
– Эй, вы, идиоты, хватит играться с вампиршей! – издалека крикнул третий.
Когда ответа ему не последовало, он ускорил шаг. В воздухе можно было ощутить тонкую, чуть кисловатую нотку чужого беспокойства.
– Рик, Джерри, не шутите так! – все еще раздраженно потребовал мужчина. И наконец-то попал в зону действия моего заклятия.
Я блаженно прикрыла глаза, медленно, нить за нитью оплетая невидимый кокон вокруг «вольного». Его сознание оказалось куда устойчивей и ясней, чем у двух предыдущих охотников, заморочить такого будет на порядок сложней… Но я не даром была принцессой и дочерью принца Леона, дар клана развился во мне сильней, чем в ком бы то ни было, и, пожалуй, справиться со мной на моем же поле мог бы лишь Мацунага. Если кто-то видит сквозь иллюзии, которые творит одна из де Ритеров, то, возможно, и творимые нами кошмары для такого вампира не представляют угрозы.
Когда третий «вольный» шагнул внутрь моей темницы, он еще был в сознании, еще успел удивиться странному поведению своих товарищей и правильно определить его причину.
Он даже успел воскликнуть:
– Что за черт?!
И лишь после этого реальность для него исчезла.
Я закрыла глаза. Зрение мне уже было ненужно. Достаточно и той магии, что я выпустила, чтобы держать ситуацию под контролем и не дать себя убить… Я медленно вошла в транс и замерла в ожидании новых врагов или тех, кто все-таки решит спасти меня.
Пришла в себя я от того, что кто-то бесцеремонно и грубо разрывает так кропотливо сплетенные мной нити. Это было почти болезненно. Я оскалилась и атаковала нахала, посмевшего творить подобное варварство, но он упорно сопротивлялся, защищаясь от моих чар. И этот «кто-то» упрямо двигался ко мне. Бороться с паникой с каждым мгновением становилось все сложней, в физическом плане я сейчас слаба и уязвима, убить меня тому, кто способен не попасться в плен созданной мной иллюзии, труда не составит.
Дверь в подвал со скрипом открылась, и я сумела взглянуть на своего противника.
– А ты не так проста, как кажешься на первый взгляд, Юки. Добраться до тебя было нелегкой задачей, – с
