Шрифт:
Закладка:
И все они не уставали поражаться тому, что тело Шэннан было обнаружено именно в тот день, когда родственники собрались в Оук-Бич на траурное бдение по случаю первой годовщины.
Мисси и Лоррейн были в Оук-Бич уже два дня. Они расположились в палатках, неподалеку от парковки у поселка. Вскоре и Критци присоединилась к ним. А через час подъехала Ким. Здесь была и главная фейсбучная болельщица девушек – Мишель Кутнер. Она собрала вокруг себя нескольких журналистов и пыталась их убедить, что Шэннан никак не могла просто утонуть. За несколько дней до этого Мишель вместе с Джимом Джонсом и фоторепортером газеты Daily News Стивом Барсело пометили точные места захоронений останков, чтобы установить кресты перед траурным бдением. За исключением Ким, каждая семья изготовила свой.
В ожидании Мэри все плакали, обнимались и изумлялись совпадению. Стоявшие поодаль репортеры уже ничему не удивлялись. Они уже давно приезжали в Оук-Бич, и цинизм брал свое. «Поверить не могу, что это все затеяли ради какой-то шлюхи», – сказал кто-то из съемочной группы.
К собравшимся подошли Гас Колетти и Питер Хэккет. «Слава богу, ее нашли. Вы разве не рады?» – спросила Мишель Кутнер, подходя к нему. «Ну да, – сказал доктор, натужно улыбаясь. – А вы, девочки, думали на меня». Хэккет старался говорить спокойно, но Мишель заметила, как у него дрожат руки.
Наконец появилась Мэри в черной кожаной куртке и темных очках, с развевающимися на ветру светлыми волосами. При приближении телеоператоров она заключила в объятия Мисси и Лоррейн. Но Ким присоединиться к ним отказалась. «Я такими делами не занимаюсь. Терпеть не могу этих репортеришек. Я здесь ради моей сестры», – сказала она.
Правда, вскоре всем стало уже не до нее. Троица замерла в объятиях на несколько минут, дав возможность набежавшим репортерам запечатлеть себя во всех ракурсах. Спустя еще пару минут они собрались перед тройкой с десятками микрофонов. В центре – Мэри, по левую руку от нее – Мисси в клетчатой шерстяной куртке, по правую – Лоррейн в голубой парке. Они крепко держались за руки, поддерживая друг друга. Представителей прессы было как никогда много – больше, чем на запуске воздушных шаров в июне, больше, чем во время рейдов Мэри в Оук-Бич.
Первой заговорила безутешная мать Шэннан: «Прежде всего мне хочется сказать, что нам грустно и в то же время радостно. Сегодня исполняется год с даты обнаружения тел, и я хочу быть здесь, чтобы поддержать других родственников и побыть рядом с ними. – На несколько секунд она замолчала, собираясь с мыслями и с трудом сдерживая эмоции. – Все это слишком тяжело. У меня даже нет слов, чтобы высказать, что я сейчас чувствую. – Она посмотрела сначала на Мисси, потом на Лоррейн и продолжила: – Вы уж простите меня».
«Не надо, Мэри. Мы же говорили – тебе не за что просить прощения, – сказала Лоррейн. – Ты защищаешь наших девочек, а мы – Шэннан. Так было с того самого дня, когда мы узнали, что твоя дочь одна из них. И мы никогда не отступим». Троица снова обнялась. Их окружили репортеры, телеоператоры и фотографы. Первый же вопрос был о том, что хотелось узнать всем: «Вы верите, что с Шэннан произошел несчастный случай?»
«Нет, конечно, – сказала Мэри, крепче сжимая руки Мисси и Лоррейн. – Я не поверю в это хотя бы потому, что Шэннан была физически сильной». Последующие вопросы касались роли полицейских, и Мэри с готовностью обрушилась на них с беспощадной критикой. Она недоумевала по поводу их уверенности в несчастном случае в отсутствие заключения судмедэкспертизы. Она разнесла в пух и прах все следственные действия, назвав их недостаточными и запоздалыми. Здесь она разошлась вовсю. «Я считаю, что им было наплевать на мою дочь с самого начала, когда они получили заявление о ее пропаже. Они отнеслись к Шэннан как к «одной из этих», а не как к личности и человеку. И я уверена, что если бы они приступили к поискам как можно раньше и вели бы их дольше, чем в первый раз, то и нашли бы ее раньше, и расследование продвинулось бы значительно дальше по сравнению с тем, что мы имеем на данный момент». Один из репортеров осторожно спросил: «Думаете ли вы, что этот парень все еще… ну, в общем, он продолжает этим заниматься? Я в том смысле…» На этот счет высказалась Лоррейн: «Я практически на сто процентов уверена, что этот человек сейчас сидит дома, смотрит телевизор и получает грандиозное наслаждение при виде того, что он сделал с нашими семьями». Последний вопрос: «Мэри, а если судмедэкспертиза подтвердит версию полиции о том, что Шэннан упала и захлебнулась, не кажется ли вам, что ее смерть все же принесла пользу расследованию этого дела?» – «Да, именно так. Она вернула этим людям их близких, – сказала Мэри. – И она объединила нас. Потому что теперь мы – одна семья, понимаете? Мы вместе».
В сопровождении пары полицейских машин большой внедорожник с родственниками убитых девушек отправился к крестам у места обнаружения тел у Оушен-Паркуэй. Теперь они наконец-то смогли провести несколько минут без наседавших на них журналистов. В машине Мэри тихо негодовала: «Никакой это не несчастный случай». «Где ты пропадала?» – спросила Мисси у Ким. Ответ испугал ее: «Стараюсь изловить убийцу наших девочек».
На каждой остановке они высаживались у кустов, возлагали цветы и привязывали к кресту ярко-красный воздушный шар в виде сердца. Не плакала одна Мисси. Она пробыла здесь уже два дня, а сестру оплакивала уже четыре с половиной года, так что все слезы были выплаканы. С Критци было иначе. При виде креста Мелиссы она бросилась ничком на землю. Когда она наконец поднялась и огляделась, в голове у нее словно что-то щелкнуло. Этот участок шоссе был похож на маленький потусторонний мир. Без жителей и магазинов. Без дорожных знаков и фонарей. Идеальное место для сброса тел. Поэтому-то этот изувер и был так уверен, что можно оставлять трупы прямо здесь, под открытым небом, подумалось ей.
Можно считать Джо-младшего предвзятым или мстительным, но по поводу болота он оказался абсолютно прав. Следующие несколько дней он выставлял в интернете пост за постом и подписывался
