Болото превратилось в какого-то ботанического Франкенштейна, единодушно отвергаемого жителями поселка Оук-Бич. Никому из местных и в голову не приходило отправиться в его окрестности на прогулку. Так было до тех пор, пока холодным декабрьским утром через полтора года после памятной вечеринки в доме Джо Брюэра полицейские не обнаружили буквально в нескольких шагах от обочины шоссе почти полностью сохранившиеся останки Шэннан Гилберт.

Сначала полицейская собака раскопала сумочку с удостоверением личности. Затем нашли телефон, обувь и порванные джинсы. Поиски на болоте стали возможны благодаря дренажным работам, проведенным впервые за несколько десятилетий. В самых густо заросших местах полицейские использовали болотоход с навесным устройством для расчистки полосы движения. Вслед за ним шли десять офицеров с мощными мотокусторезами и еще примерно столько же кинологов со служебными собаками. Использовалось несколько металлоискателей. Некоторые полицейские работали по пояс в воде и увязали в трясине.

«Она где-то там», – сказал Дормер репортерам, собравшимся во второй половине дня на парковке Оук-Бич. Получив первый серьезный следственный материал в виде вещей Шэннан, комиссар сразу же начал встраивать его в свою версию. По его словам, в ту ночь Шэннан была под действием наркотиков, пришла в умоисступление и побежала в сторону болота на свет фар машин, проезжавших по шоссе. В этом состоянии она не осознавала, что до дороги на меньше пятисот метров. Не зная местности, она выбежала прямо на болото. Вероятнее всего, Шэннан споткнулась, упала в дренажную канаву и захлебнулась.

Если все обстояло именно так, то налицо был удивительный, едва ли не симметричный парадокс. Сначала исчезновение Шэннан становится следствием обнаружения останков десяти других жертв, а потом в процессе розыска серийного убийцы случай Шэннан становится настолько резонансным, что полиции приходится вернуться в Оук-Бич на ее поиски. Без дела о серийных убийствах они наверняка прекратили бы искать Шэннан. А без нее они, скорее всего, так и не узнали бы о существовании серийного убийцы.

Но даже если будет найдено тело Шэннан, оставалось множество вопросов. Если ее смерть – несчастный случай, то тогда кто убил других девушек? Что именно заставило Шэннан почувствовать себя в опасности в доме Джо Брюэра? В самом ли деле они с Брюэром отлучались из дома за наркотиками? Если да, то у кого их покупали? Что случилось после возвращения, если она захотела сбежать не только он Брюэра, но и от собственного водителя? Она обезумела от наркотиков или ощутила реальную угрозу?

Полиция показала вещи Мэри, которая подтвердила, что сумочка, телефон и документы точно принадлежали ее дочери. После этого она укрылась в своем доме, избегая общения с прессой и предаваясь своему горю. Ее родственники в большинстве своем не хотели верить, что Шэннан просто заблудилась, споткнулась, упала и погибла. Им были нужны преступление и преступник, а не случайная смерть.

В последующие пару дней полиция ничего не нашла. С приближением выходных у некоторых затеплилась надежда, что Шэннан вообще не погибла.

Мэри, похоже, тоже воспряла духом: она украсила свой дом к Рождеству: повесила гирлянды на ограду и огоньки на крыльцо и расставила на лужайке огромные пластиковые фигуры, изображающие карамельные трости, между которыми натянула розовый транспарант с текстом «Все, что я хочу на Рождество, – это ты». «Рождество – это же про мечты, фантазии, исполнение желаний», – сказала Мэри репортеру газеты Newsday.

На транспаранте была также карта пляжа Гилго с перечислением имен: Джессика Тэйлор, Мелисса Бартелми, Меган Уотерман, Морин Барнс, Эмбер Линн Костелло. «Все они теперь мои родные», – сказала Мэри. Стиви, младшая дочь Мэри, помогала матери украшать дом. Она сказала репортеру, что семья соберет для Шэннан рождественский чулок. «Успокоение наступит только с ее возвращением домой. Я только и молюсь, чтобы так и случилось».

Воспользовавшись вниманием прессы, Мэри отметила несколько нестыковок. Она сказала, что у болота полицейские нашли балетки, которые не принадлежали Шэннан. Ведь ее в тот вечер видели в сандалиях с завязками. Джинсы она тоже не узнала. И вообще она считает, что те сумочку, телефон и документы Шэннан подложили в это болото. «Я чувствую, что Дормер просто захотел найти эти останки, чтобы сказать, что она утонула, и закрыть дело до своего ухода в отставку. Но пусть знают все: я не позволю этому случиться».

В фейсбуке уже несколько дней активно обсуждалось, могла ли Шэннан действительно утонуть в болоте. «А что, такая хрень и со мной могла бы случиться», – сказала Ким в разговоре со мной. Ей не терпелось узнать побольше о находках полиции, и она обдумывала предположения Дормера. Ким считала, что Шэннан была достаточно обдолбана и перепугана, чтобы побежать и от Майкла Пака. Ей и самой случалось бывать в похожих состояниях. «А у нее еще и биполярочка. Могла что-то принимать от этого, а ведь некоторые вещи просто никак нельзя мешать. Я и по собственному опыту это знаю, и по моей сестре тоже. Она, бывало, в судорогах билась от наркоты. У некоторых от дури шизофрения начинается. Навидалась я такой херни».

Ким перешла к цели своего звонка. Она подумывала навести детективов на одного подозрительного клиента, который был у нее незадолго до исчезновения Эмбер. «Что-то это меня сильно давит, а чуйка у меня обычно неплохая», – сказала она. Клиент жил далеко, на восточной оконечности Лонг-Айленда. Он предложил пятьсот долларов за полный сервис. С ней был Дэйв Шаллер, поэтому она отказалась. Но на следующий день он позвонил снова, предложил четыреста долларов сверху «и сказал, что подгонит кокса».

Ким тогда поехала. Мужик жил в ничем не примечательной полуподвальной квартире. Там он продемонстрировал Ким целый ящик фаллоимитаторов: «Наверно, штук сто разных вибраторов и всякой бабской развлекухи. Сперва это показалось мне диковатым, но потом я подумала, что некоторым мужикам это в кайф. И не стала слишком уж удивляться». Страшное началось позже, когда в разгар обслуживания он потянулся к ее горлу. «Некоторые мужики любят придушить девчонку во время секса, им это нравится, – объясняла Ким. – А я вот этого не люблю. Это реально чревато, и главное – ничего сделать не успеешь. Так что я не позволила ему это делать, встала и говорю: «Меня это не устраивает, я сваливаю, и деньги назад ты не получишь. Это был перебор с твоей стороны». По словам Ким, она уехала и почти забыла об этом случае. Потом, правда, они несколько раз обменялись сообщениями, но больше не встречались. А за несколько дней до пропажи Эмбер она рассказала сестре о нем и дала его телефон.