— Надо будет хоть раз в суд сходить, посмотреть, — сказала старшая лаборантка, — А то сидишь, работаешь, а результата своего труда и не видишь.

— О-о, — переглянулись Дина с Муслием, — Поверьте, иногда — лучше и не видеть, чтоб совсем не разочаровываться.

— А дело будет рассматриваться в открытом заседании? — заинтересовались и остальные сотрудники.

— Наверное, в открытом. Это же — не половое преступление.

— Ладно, я пойду, представлюсь пока новым подчиненным, — сказала Дина и пошла в соседний вход в патологоанатомическое отделение.

— О, Дина Алексеевна, здравствуйте! А мы знали, что у нас будете Вы или Валерий Михайлович, — радостно встретили ее новые сотрудницы.

В большинстве районных больниц две родственные службы — патологоанатомическая и судебно-медицинская, обычно, мирно соседствуют и дружат между собой. И только если в одной или обеих встречается самодур-начальник, начинаются ведомственные неурядицы. В Подольске эксперты всегда стремились к миролюбию, поэтому и коллеги постоянно ходили в гости друг к другу. Но местный патанатом страдал излишней привязанностью к зеленому змию, поэтому лаборанты ПА телом оставались приверженными в своему отделению, а мыслями — к СМЭ. Всех сотрудниц патанатомии Дина прекрасно знала и была уверена, что никаких проблем в совместной работе не возникнет.

— Честно говоря, Диналексеевна, мы с Вами хоть отдохнем от нашего алкоголика. Перед отъездом он выпил спирт из проводки. Вы представляете? — не коллегиально пожаловалась на своего начальника старший лаборант.

— И ничего ему нет! Я бы от обычного спирта скопытилась!

Дину даже передернуло от слов девушки. Выпить отработанный спирт, оставшийся после обезвоживания зафиксированных в формалине кусочков внутренних органов трупа, для нее было пределом алкоголического падения. Это было даже хуже, чем пить денатураты, или самогонку, приправленную карбидом, которую пьют бомжи.

— А с чего его на такую «экзотику» потянуло?

— Денег не было, а начал «гореть»!

В пору было хвататься за голову. Если так деградирует цвет бывшей интеллигенции, то можно понять на государственном уровне, до какого уровня падения уже доведен народ!

— И с ним же уже ничего не поделаешь, Дина Алексеевна. Лечить его бесполезно.

— А жене вы говорили?

Жена патологанатома заведовала детской больницей и была очень хорошим человеком.

— Да конечно. Мы же ее позвали, когда обнаружили, капельницу ему поставили. Бедная она женщина. Ни она, ни сын ничего не могут поделать.

— Да, это — проблема, — согласилась Дина, — Но ничего. Пока мы вместе работаем, вы точно отдохнете. Главное, чтобы не было задержек в работе.

— Все будет хорошо. Тут у нас, у Нины есть проблема. Возможно, потом у Вас будет работа по ее внучке.

— Что? — не поняла Гнатенко. Нина была санитаркой патологоанатомического морга.

— У нашей Нины беда. Ее невестка долго вообще не могла забеременеть. Потом у нее четыре беременности не доносились. И вчера она родила. Нина так радовалась… А оказалось, что ребенок — с уродствами развития.

— С какими?

— Мы не знаем. Но педиатр говорит, что не выживет. Представляете? Они предлагали молодым оставить ребенка. Но те, и Нина, сказали, что это их долгожданный первенец, что будет, то и будет. Сколько суждено — пусть проживет с ними, любящими родителями. Они ей пеленок таких красивых накупили, чепчиков… Мы сидим и плачем, пока Нина в роддоме сидит.

— О Боже, почему ж так сложно все? — воскликнула Дина. — Если бы вы знали, какая у меня только что экспертиза была! Но до вынесения приговора не могу вам рассказывать, потом узнаете.

А сама думала о том, какие разные матери существуют на этом свете. Те, которые любой ценой пытаются сохранить жизнь в любимом тельце, и те, которым оно совсем не дорого. Почему так происходит? Господи, Ты видишь все. Почему не наведешь порядок?

— Дорогие коллеги, я удаляюсь на место основной работы, а если появится что-то здесь, то Вы меня позовете.

— Конечно.

Когда Дина вернулась в комнату приема, спиной к двери там уже кто-то сидел. А Валера что-то увлеченно говорил.

— Юля, ты пока взяла анамнез? — спросила врач.

— А это — не пациент, а наш интерн, представляешь? Наш начальник, как всегда, примет решение, никого не поставит в известность, и нате вам нежданчик!

— А Вы — местный? — поинтересовалась Дина.

— Нет, конечно. Теперь надо ему найти жилье.

— Желательно — не дорогое, — смущенно произнес молодой человек.

— Как Вас зовут?

— Андрей Тихорецкий.

— Вот что, Андрей. Без крыши над головой мы тебя не оставим, конечно. В крайнем случае, останешься здесь ночевать. Туалет, душ — есть. Диван — тоже. Даже телевизор есть. У тебя семья есть?

— Нет пока.

— Тоже правильно. С нашей специальностью, постоянные разъезды на места происшествия и походы в суд — верный путь к разводу. По крайней мере, в большинстве судебно-медицинских семей. Мы поспрашиваем, может, завтра найдем тебе жилье. Тетя Лиля тебе кушать приготовит. Да, Лилия?

— Конечно, Валерий Михайлович.

— Да что Вы, я сам в состоянии себе приготовить, — запротестовал новенький.

— Поверь, юначе, так как наша тетя Лиля приготовит — ты не в состоянии.

Интерн застеснялся от всеобщего внимания и покраснел.

— Итак, со мной и остальными ты уже познакомился. А это — Ум, Честь и Совесть нашего отделения, — Дина Алексеевна Гнатенко.

— О, я о Вас слышал, — вскочил парень.

— Еще бы, — рассмеялась эксперт, — постоянно не соглашаюсь с начальством, спорю. Представляю, что Вам обо мне наговорили!

— Нет, только хорошее. Даже героическое! Что Вы размотали несколько убийств одновременно…

— «Размотали»! Во-первых, это мы вместе с Валерием Михайловичем «размотали», а во-вторых…

— А во-вторых, чего уж скромничать? Таки размотали! И даже дождались награды! — весело подмигнул Валера сотрудникам, которые знали, как начальство поощрило Дину, — Вот!

И он, подкатив рукав халата, показал интерну золотые часы, а потом в знак солидарности стукнул своим браслетом по Дининому.

— На каком этапе сейчас твоя интернатура?

— Ну, мы походили по разным лабораторным отделениям, немного поработали в морге и неделю были на приеме живых лиц.

— Раз так, Алексеевна, то я с чистой совестью еду на Молдавию на пару деньков, а Вы знакомьте нашего коллегу со всеми нюансами. На МП — вместе, в суд — тоже.

— Есть, сэр, — шутливо ответила Дина.

— Ну что, Андрей, пойдемте в морг. Покажу Вам то, чего сама раньше никогда не видела.

Тихорецкий с готовностью подскочил со стула и принялся на ходу одевать халат. Еще бы, поработать с легендарной Гнатенко, от которой все областное бюро на ушах стоит! Ему просто повезло, что его направили в интернатуру к ней в отделение. Дина открыла дверь в морг и пропустила молодого врача вперед. Андрей вошел