Прокурор достал из изящного футляра золотые часики с памятной гравировкой и надел Дине на руку. Они с Муслием помнили, что Гнатенко тонкокостная, и переживали, чтобы браслет не оказался очень большим. Но у Валеры был хороший глазомер. Прокурор тоже возмутился решением Начальника областного бюро в отношении Дины, и решил внести личный вклад в исправление несправедливости. Поэтому он лично от себя отдал Валере половину стоимости этого подарка. Таким образом, от истраченной премии, у Муслия совершенно неожиданно осталась сдача, которую он теперь мог потратить на себя.

Все присутствующие захлопали.

— Я понимаю, что мы должны были сделать это в более торжественной обстановке, но в силу производственных особенностей… Вы уж нас извините.

Дина очень расчувствовалась. Еще вчера вечером она убедилась, что от начальства невозможно добиться справедливого отношения. Конечно, она знала, что частично это связано с ее принципиальностью. Но не в этом случае. Не каждому удается помочь раскрыть четыре убийства сразу! Но так, как она — подчиненная, а не завотделением, то и сливки снимать предстоит всегда Валере. Однако сегодня, он, вместе с прокурором, приятно удивил коллегу. Значит, что-то человеческое или хотя бы коллегиальное, у них (мужиков) есть.

— Честно — я в шоке. Это очень дорогой подарок! Я имею в виду не только его стоимость, но и суть…

— Поверьте, Вы его достойны. Точнее, он — Вас, — заверил прокурор.

— Ну что, раз пошла такая пьянка — режь последний огурец?! Лилия, подавай на стол! — скомандовал Муслий.

Санитарка поставила на стол громадную сковороду, от которой по всей комнате разнесся призывный запах жаркого, квашеную капусту, маринованные грибочки. Завотделением достал из сейфа бутылку красного шампанского.

— Валерий Михалыч, мы же — на службе, — пробовал сопротивляться прокурор.

— Не переживайте, я это учел. Согрешим один раз. Тем более, что в последний раз нас награждали …не помню когда! Крепче шампанского у нас ничего не будет. Алексеевна у нас тоже практически ничего не пьет.

Все расселись по рангу: во главе стола — Муслий, по обе руки от него — Гнатенко и прокурор, далее — лаборанты и санитары.

— Вы знаете, Павел Ильич, как нам легко с Вами работать? Оставайтесь таким!

— Спасибо! Я наслышан о моем предшественнике. Он таких дров наломал в последнее время пребывания на должности…

— С ним работать было просто невыносимо! Особенно, если ему вздумывалось поехать-поразмяться на месте происшествия. Тогда грубости и маты слышались постоянно. Он наезжал даже на родственников потерпевших!

— Будем искоренять такую практику, — заверил прокурор, — Давайте поднимем бокалы за наших героев: Дину Алексеевну и Валерия Михайловича, без которых эти убийства оставались бы нераскрытыми еще долго!

Невыносимая легкость бытия

Вечером муж Дины несколько разочарованно рассматривал подарок жене. С одной стороны, он радовался, что ее ценили на работе. Но с другой, получалось, что его жена проявляла героизм на работе и успевала что-то делать еще и дома. То есть, она становилась необыкновенно яркой личностью. И ему бы радоваться этому, но на ее фоне он, со своей посредственностью и непримечательностью, блекнет вообще. Игорь не был психоаналитиком и не понимал корней происхождения своей мужской ревности. Через много лет Дина прочитает у Ошо, что ни один мужчина не может смириться, если его женщина начинает прогрессировать больше, чем он. Если мужчина сам по себе является сильной личностью, то он преуспеет в другом. И тогда у него не останется никакой ревности. Но Игорь сам чувствовал, что начинает ментально деградировать в Подольске, не имея возможности общаться с собратьями по интеллекту. Он с большим интересом выслушивал жену, когда та рассказывала ему что-то интересное. Но сам он уже ничего для нее не мог предложить. Это бесило его и унижало. И вот, сейчас, разглядывая ажурный браслет от часов, он, в очередной раз, констатировал собственную экономическую и мужскую несостоятельность. Несколько лет назад, еще в Одессе, у Дины были похожие часы — подарок от бабушки. И во времена голода, когда заводы закрылись и им месяцами не платили зарплату, Дине пришлось продать свои небогатые запасы ювелирки. И те часы — тоже. Тогда он обещал ей, что если они поедут в Подольск, то там встанут на ноги, и он все ей возместит, и золотом, и мехами. А получилось все наоборот. В Подольске они продолжали падать в экономическую пропасть, и сидели в постоянных долгах. Причем, Игорь четко осознавал, что не Дина тому виной. У нее всегда была стабильная работа. Это ему постоянно не платили. А в поисках подработок он был не очень изобретательным и настойчивым. И поэтому сейчас он смотрел на подаренные часы чуть ли не с враждебностью. А если учесть, что это был не просто подарок, а награда, то для Игоря это явилось тяжелым ударом по самолюбию.

Дина все это понимала. Но она была очень долготерпеливая, не любила закатывать сцен (поэтому Игорь не знал, что такое сварливая жена) и надеялась, что трудный период у мужа пройдет и все наладится. Поэтому, немного потешившись подарком, она бережно сложила его в футляр и отправилась укладывать детей спать. Сегодняшний вечер приятно сгладил вчерашнюю горечь разочарований. И жизнь снова начала казаться Дине прекрасной.

Наутро оказалось, что старшина был обязательным и обеспечил этапирование подозреваемой к ним в отделение ровно к девяти часам. И теперь все сотрудники внимательно рассматривали предполагаемую убийцу. Женщине было около сорока, она была высокой брюнеткой, с уже проявлявшейся проседью на висках. Вела себя она, на удивление, спокойно. Особенностью работы каждого врача, а особенно — судебно-медицинского эксперта, является то, что при проведении экспертизы специалист не должен оказывать давления на подозреваемого. И Дина считала это правильным. Она сама знала много случаев, когда подозреваемые оказывались совершенно ни при чем. Но когда происходит особенно циничное преступление, да еще и в отношении младенцев, бывает очень трудно придерживаться нейтралитета.

Дина, лаборант, участковый и прикованная к нему подозреваемая отправились в женскую консультацию к Любови Ивановне. Когда женщины оказались у кабинета заведующей, старшина отстегнул обвиняемую и остался в коридоре. Согласно правилам проведения экспертизы он мог присутствовать лишь в случае освидетельствования лица своего пола.

Сначала по протоколу должен был происходить специальный опрос. Дина начала выяснять общие паспортные сведения, а затем — по какому поводу ее задержали.

— Обвиняют меня в том, что я ребенка своего убила, — с трудом разлепив губы, еле внятно ответила Катерина Пантелейчук.