наверняка, что понукать Уоррен может только словесно, причём столь неубедительно, что иногда самой Искорке было стыдно за такого хозяина. Одно лишь радовало разборчивую лошадь – то, что большую часть времени она проводила в большой конюшне со своими товарками. Она вообще полагала, что её жизнь удалась. И после смерти хозяйки она досталась её сыну. Не напрягалась, как лошади его отца, и не ездила по ночам, как лошади его братьев. Одним словом, не жизнь, а сказка! А теперь вот это! Ладно уж! Так и быть, пойду побыстрее, но чтобы это было в последний раз!

Уоррен, чрезвычайно довольный тем, что лишь благодаря его настойчивости ленивое животное стало шевелиться, вернулся к прерванным размышлениям. Сегодняшнему своему утреннему малодушию он не находил объяснения. Что это вообще ему в голову за странные мысли пришли? Ну, те, в которых он сомневался в том, стоило ли ему выполнять распоряжение отца, и добиваться благосклонности вдовы.

«Вдовы на выданье»! – подумал Уоррен и сам поразился своей смелости – «Конечно же, нужно непременно, и не стоит обращать внимание на того хамоватого молодого человека, который также прибыл вчера. Не стоит обращать внимание хотя бы потому, что у этого столичного хлыща нет такого замечательного письмеца от поверенного самой вдовицы, как есть у него, Уоррена».

Сочтя последнее крайне веским аргументом, Уоррен заметно приободрился. Единственное что, где-то на грани сознания промелькнула мысль о той, о которой он иногда несмело мечтал, да кидал робкие взгляды, когда был уверен, что она этого не увидит… его прекрасная, тонкая, скромная и нежная Ульрика! Невольная улыбка мелькнула на лице молодого человека, осветив прекрасным чувством выражение глаз.

- Чего только лыбится? – услышал он под ухом насмешки – Хозяйка, поди, там одна-то не скучает.

Оказывается, за своими мечтами Уоррен не заметил, как доехал до поместья, и сейчас эти неотёсанные ребята, Катеринины охранники, тренировались перед ним в остроумии.

- Ты полегче на поворотах, Бритт! Агата говорила, не сегодня-завтра у госпожи траур закончится, тогда попрутся к нам женихи, помяни моё слово!

- Твоя правда, Харальд! – заржал тот, которого называли Бриттом.

Уоррен гордо сполз с Искорки и решил не обращать внимания на неотёсанных солдат. В конце концов, он был выше этого. А зайдя в дом, приятная девушка по имени Кира пригласила его за стол, пояснив, что к ужину ждут только его.

Зашедши в столовую, Уоррен не выдержал и слегка сморщился – тот самый хлыщ развалился на стуле и делал вид, что он тут родился. Иными словами, не чувствовал ни малейшего дискомфорта в присутствии Катерины.

Ужин продолжался ни шатко, ни валко. Я пару раз теряла нить разговора, но никто, кроме Лукаса, этого не заметил. А мой управляющий был достаточно деликатен для того, чтобы не говорить об этом вслух. Поэтому, когда открылась дверь, и возник немного напряжённый Дарий, я невольно встрепенулась.

- Прошу прощения, госпожа! Там, на крыльце молодая девушка, она говорит, будто возлюбленная одного из ваших гостей.

Я почувствовала, как напряглись они оба, причём Джейс поднял глаза к потолку, очевидно, для того, чтобы было проще вести учёт. Уоррен же просто жутко покраснел и не понимал, куда ему бежать.

Пока я наблюдала за телодвижениями гостей, в дверь ввалилась растрёпанная девчонка:

- Где эта разлучница? Где, я вас спрашиваю? Хочу посмотреть на эту хищницу, ради которой Уоррен уехал в провинцию!

Глава 33

Вот оно чо? А вечер перестаёт быть томным! Я с большим трудом удержалась от того, чтобы не рассмеяться в лицо девчонки, которая требовала немедленной сатисфакции. Сам виновник и причина этой безобразной сцены стоял пунцовый и боялся поднять на меня глаза. А я диву давалась – вот какой мужчина, за ним даже невеста побежала за тридевять земель. Постойте, а я тогда кто?

- Уоррен, как же так? А я? Или для тебя это всё так, ничего не значащий флирт? – вопрошала возлюбленная – Твои братья тут же рассказали мне, что ты отправился к своей суженой!

Это она напрасно, конечно, потому что пунцовый Уоррен всё равно не был способен издавать членораздельные звуки.

Джейс издал тихий скулёж, прижав салфетку к лицу, а все черти в его левом глазу покатывались со смеху. Ладно, хватит с нас этого юмористического концерта, тем более, что невеста моего жениха стала повторяться, снова «задвигая» что-то о бессердечии её возлюбленного, о моих низких человеческих и моральных качествах.

- Конечно! – разорялась девушка – Это потому что она из богатой семьи, молода и хороша собой, но ты не думаешь о моих чувствах! – далее градус патетики только нарастал, пока не перешёл в стон умирающего лебедя.

- Тебя как зовут-то? – вклинилась я в рассуждения девушки о том, как ей дальше жить, да и надо ли…

- Ульрика! – запнулась она на полувзвое.

- Пойдём, Уля! Пошепчемся о нашем, о девичьем! – решительно встала я и потащила её за собой в гостиную.

Признаться честно, сама бы я предпочла беседовать в библиотеке или кабинете, но чувствуется, что обилие книг и тяжёлая мебель будет действовать на девчонку угнетающе.

- Ну, рассказывай, откуда ты узнала, куда именно отправился Уоррен? Вот эту историю про то, что тебе поведали об этом добрые братья твоего возлюбленного, прошу придержать для другого слушателя! – плюхнувшись в кресло и убрав оттуда свою вышивку, велела я.

Ульрика надулась, мило выпятив губки и склонив голову набок. Я вздохнула, показав тем самым, что тема с бедной несчастной овечкой тут тоже не пройдёт. Тогда девчонка поняла, что такой ерундой меня не пронять, и заговорила вполне деловым тоном, без малейших ужимок и глупых приседаний.

Оказывается, что отец этой милой девочки служил приказчиком в одной из лавок господина Саймена Гринделла, да не просто так, а входил в число доверенных лиц. Собственно говоря, именно родитель дорогой Ульрики и «собирал в дальний путь» младшего сына господина Гринделла. Так что, со способностями этой девочки, узнать место и цель путешествия возлюбленного не составило ни малейшего труда. А если учесть, что милая девушка давно помогала отцу в его нелёгкой работе, выполняла мелкие поручения самого господина Саймона и двух его старших детей, то и деньги на дальнюю дорогу у неё были, как я смогла понять из сбивчивого рассказа юной прелестницы.

- Ну, ты узнала,